оборвать все причинные места, выдернуть ноги, а на их место вставить нечто неприличное. К Ленке никто из этих людей не совался. Зачем она им? Кредиты-то все были на Васе.
Вот и оставалось Васе твердить любимой жене одно и тоже:
– Подожди, драгоценная, еще немножечко подожди.
Время шло, дела у Васи не только не поправлялись, но даже совсем пошли под гору, и денег на поездки в Милан не находилось. Эпитеты, которыми награждала Лена своего мужа, становились все более и более звучными. К августу былое «трус несчастный» уже могло бы считаться ласковым и почти что интимным прозвищем. Теперь на голову Васи сыпались оскорбления, затрагивающие всю сферу его деятельности, включая и половую.
Вася и не спорил. Трус так трус. Да, отчаянным смельчаком он никогда не был. Единственный раз в своей жизни он проявил отвагу, когда принялся ухаживать за дочкой своего тогдашнего босса – за своей нынешней супругой. Ленка Осинкина в ту пору казалась ему недосягаемой, словно вершина Эвереста. Во всяком случае, на Васю и ему подобных она поглядывала именно с таким видом. Как будто бы уже забралась на Джомолунгму и сидит там, поплевывает себе вниз ледяными плевочками, осыпая ледышками головы собравшейся внизу всякой там черни. Свое время Ленка проводила, порхая с одной тусовки на другую, время от времени заскакивая в офис к папочке, чтобы одолжить у него немножко денежек.
И спрашивается, где она, а где Вася?
Но Вася надежды не терял. Его бурная фантазия нашептывала ему, что Ленка может стать его. А Васе этого очень хотелось. И не сама надменная гордячка привлекала Васю, но он понимал, женитьба на Ленке – это способ примазаться к семье Осинкиных, а если это произойдет, то Вася получит билет в какую-то совсем другую, сказочную жизнь.
Пользуясь тем, что Ленка бывала на всех банкетах и корпоративах, которые устраивал ее папочка, Вася несколько раз подкатывал к дочери босса. То комплимент скажет, то стульчик придвинет, а то и сок ей предложит, как она любит, грейпфрутовый, свежеотжатый и с каплей лайма. При своем папочке Ленка алкоголя в рот не брала, дула один лишь сок. Как можно пить эту горько-кислую бурду, Вася сроду не понимал. Но Ленка исправно посасывала через соломинку, иной раз даже одаривая Васю за его услуги милостивым кивком.
Увы, уезжала с корпоративов она неизменно в компании своих друзей. И с ними же она продолжала кутить остаток ночи, иной раз до самого утра, о чем сообщала в социальных сетях, а иногда, никого не стесняясь, выкладывала и фотографии. Вася просматривал их всех и где-то в глубине его души появлялось чувство, что надо бы ему оставить в покое эту богатенькую шалаву, для него самого будет лучше и спокойней, но… Но Ленка была так хороша в своих тряпочках от гуччи-фигуччи, а ее папа с его неизменно меняющимися раз в месяц «бээмвушками» – своей любимой машиной, которые у него были одна лучше другой, казался Васе еще лучше дочери и еще симпатичней, несмотря на то что был далеко не молод, страдал излишним весом и к тому же был лыс.
Стать его зятем, с одной стороны, было заманчиво, но с другой – и страшновато. И Вася вновь успокаивал себя мыслью, что очень маловероятно,