вызвать Кавалергардский и Конногвардейский полки, к этому времени уже присягнувшие ему. Позже было послано за Саперным батальоном, которым когда-то командовал великий князь. Именно на гвардейских саперов, большинство которых Николай знал в лицо и по фамилии, государь особенно надеялся. Наконец, прибыл батальон Преображенского полка. Отдав команду: «К атаке в колонну», Николай самолично выдвинул батальон к углу Главного штаба и приказал зарядить ружья. Тогда же ему привели верховую лошадь. Было 11 часов 30 минут.
Все было тихо. Выпавший снег заглушал полозья проезжавших саней и звук шагов. Император во главе батальона преображенцев занял позицию на Адмиралтейском бульваре. При нем с самого утра неотлучно находился генерал Бенкендорф. Начав движение почти в одиночку, по дороге к месту событий император постепенно «обрастал» офицерами в генеральских и флигель-адъютантских эполетах. Настроен он был решительно: ровным и громким голосом отдавал приказания и отправлял людей с поручениями в разные концы города.
Так, Милорадовичу Николай приказал привести на Исаакиевскую площадь Конную гвардию. Приехав в казармы конногвардейцев и не дождавшись их выступления, генерал-губернатор поскакал на Сенатскую площадь. Там он попытался убедить восставших солдат в законности присяги Николаю, уверяя их, что Константин отрекся от престола добровольно. Затем он стал апеллировать к старым солдатам, которые сражались под его командованием против Наполеона в 1812 г. Милорадович был популярен в армии, и стоявшие в каре члены тайного общества испугались, что дальнейшие переговоры могут привести солдат в замешательство. Один из них, уговаривая Милорадовича отъехать, нанес ему легкую штыковую рану (Е. П. Оболенский), другой (П. Г. Каховский) смертельно ранил из пистолета. Ночью генерал, не получивший ни царапины в пяти десятках сражений, умер, успев узнать, что выпущенная в него пуля – не солдатская, ружейная, а офицерская, пистолетная. Он воскликнул: «Слава Богу! Это пуля не солдатская. Теперь я счастлив».
Александр Христофорович Бенкендорф. Художник Дж. Доу.
Несмотря на смертельную рану, нанесенную петербургскому генерал-губернатору, попытки уговорить солдат принять присягу Николаю повторялись еще несколько раз. К ним приезжал и командующий гвардейским корпусом, и шеф Московского полка великий князь Михаил Павлович, и киевский митрополит Евгений, и петербургский митрополит Серафим. Последний весьма лаконично описал, как его приняли мятежники: «Обругали и назад отослали».
Коронация в Успенском соборе, Москва.
Между тем начинало темнеть – декабрьские дни коротки. И хотя император к этому времени располагал четырехкратным перевесом в живой силе и несколькими пушками, а мятежники были взяты в плотное кольцо верными ему войсками, наступление темноты могло изменить соотношение сил в пользу восставших. Дело в том, что настроение горожан, в огромном количестве собравшихся на Сенатской