разрешите доложить…
Из-за перегородки — умиротворяющий голос секретарши Агнии Константиновны:
— Возьмите трубку… ЦК комсомола…
Возникает кабинет секретаря ЦК ВЛКСМ. В кресле беленькая девушка с косами, уложенными вокруг головы. Она пробежала глазами бумаги, лежавшие на столе, и заговорила с напористостью, которая не только была деловитость, но и молодость, и веселье, и сила, переполнявшие ее:
— Товарищ Мурашко, это тебе нужны, погоди?.. — Девушка еще раз пробежала бумагу: — Конструкторы дирижаблей, эллингов, причальных мачт, водители аппаратов легче воздуха, механики газоочистительной станции… Погоди… — Она перевернула бумагу и закончила еще неудержимей: — Инженеры с воздухоплавательным уклоном, чертежники, работавшие на проекте дирижабля?..
Мурашко, зараженный этим потоком юности и веселья, в тон девушке ответил:
— Мне. Секретарь ЦК отложила бумаги в сторону.
— Так вот, получишь хороших комсомольцев без всякого уклона.
Мурашко встрепенулся:
— А что я с ними делать буду?
— А другие что делают? — Секретарь ЦК посмотрела в окно — за окном была Москва. — Перемотаешь на свою катушку.
— А хваленая помощь где? — сказал тогда Мурашко.
— Зато какого мы тебе комсорга подобрали, — прервала его девушка с косицами, — бригадир сборки с электрозавода. Кремень человек.
Мурашко повесил трубку, но отсвет оживления не скоро еще сошел с его лица.
— Алексей Кузьмич, — подпрыгивал у его стола бухгалтер, — разрешите доложить… Не говоря уже об инструкции № 380, нас форменным образом режут лимитами.
В комнату Мурашко не столько вошла, сколько вломилась крохотная девушка в льняных непокорных кудрях и с лицом, на котором было написано непоколебимое упорство восемнадцати весен…
— Предупреждаю, что я их в глаза не видела! — сказала она с порога.
— Кого это? — спросил Мурашко, мало чему удивлявшийся.
— Да дирижаблей этих…
— А зачем, собственно, вам их видеть?
— Вот новое дело! — удивилась девушка. — Комсорг от ЦК комсомола — и «зачем вам их видеть»!
— Комсорг от ЦК?
— Ага, — ответила девушка. — Познакомились…
Она тряхнула руку Алексея Кузьмича и направилась к двери.
— Пойду посмотрю общежитие строительных рабочих, что-то оно кисло у вас выглядит. На дрянь похоже…
И не столько ушла, сколько вывалилась.
— Скандальная девица! — заключил, глядя ей вслед, главный бухгалтер.
— Бомба! — добавил прораб и уступил место бухгалтеру, подпрыгивающему все сильнее.
— Алексей Кузьмич, лично для меня точка зрения правительства абсолютно ясна. Дело в том, что лимиты…
— Ставьте тридцать пять… — перебил Мурашко тоном, исключавшим дискуссию.
Секретарша открыла дверь и пропустила голубоглазого розового старичка.
— Профессор Полибин, — сказала она, и на добром лице ее появились испуг и значительность.
Мурашко