под лестницей, ведущей на второй этаж. Сегодня там нес вахту Денис Углов, сотрудник громовского детективного бюро. «Это временно, – ворчал Гр-р. – Как только найду подходящих людей, Дэна заберу – он мне самому нужен!» Но пока в дежурке, как называли комнату под лестницей сами охранники, сидели только ребята Громова.
Щелкнул замок, и Гр-р отворил ворота. Все разом замолчали, когда оказались внутри. По себе знаю, какое впечатление производит наше собрание энского антиквариата – будто попадаешь в 1909 год…
Подземелье больше не походило на склеп или погреб, каким мы его обнаружили, да и подвалом-то его сейчас можно назвать с натяжкой – стопроцентный выставочный зал, по настоянию Громова оборудованный всеми новейшими галерейно-музейными фишками – от витрин полного видения (в них можно заглянуть со всех сторон) до устройств климат-контроля и WEB-камер.
Все лето, пока шел ремонт, мы вчетвером – Оля, Жанна, я и Лиза Уварова, наш искусствовед – носились по Энску в поисках раритетов, воплощая в жизнь Ольгину идею – развернуть выставку «Быт дворянства г. Энска перед первой мировой войной». Жанну я заставила подписать договор о сотрудничестве, а то она так бы и работала на добровольных началах, альтруистка… Мы стаскивали в мансарду найденное и корпели над провенансом к каждому предмету, описывая его происхождение и историю владения. Жанна переживала, что подвала не хватит. Барахла хренова куча, заявил Гр-р, немедленно схлопотав от меня выговор: почему куча хренова, если все – чистейший антиквариат, а вовсе не барахло?
Теперь весь подвал забит артефактами. В центре на покатом возвышении красуется бьюик 1907 года, освещенный с четырех сторон раздобытыми Серегой софитами. Прабабкины платья, шляпы, знаменитая шелковая шаль, даже корсет, чулки и подвязки мы пристроили на манекенах. Не забыт и ее дорожный шкаф – мы открыли его створки, разложив по полочкам разные предметы дамского туалета. В витринах – посуда, ридикюли, образцы вышивки, перчатки, веера, подносы для визитных карточек, рамки для фотографий (естественно, со старинными фотографиями), альбомы для стихов и чернильные приборы. С украшениями решили не связываться – ограничились их увеличенными фотографиями. Мебель заслуживает отдельного разговора. Гр-р долго упирался, не желая даже на время расставаться со своим фортепьяно и родовым буфетом. Но после того как на шпинделевском чердаке нами был обнаружен диван Вовкиного прадедушки и вместе с моей ширмой отреставрирован, Громов сдался: как можно воссоздать интерьер времен модерна без музыкального инструмента и буфета! Ольга притащила найденную у Устюжанина роскошную бархатную портьеру оливкового цвета, с вышитой золотом каймой в виде листьев и цветов кувшинки. Штора прекрасно гармонировала с ширмой, и я предложила изобразить на стене окно и укрепить на нем портьеру. Сергей снова продемонстрировал умение работать с осветительными приборами, создав полную иллюзию того, что свет идет от этого искусственного окна. Заразившись всеобщим энтузиазмом,