в него не проложена, но, встретив однажды в глухом месте леса обрывок провода военной полевой связи, я завернул в валдайский музей узнать, что тут было во время войны.
Среди оружия, пробитых пулями касок, партизанской одежды и фотографий войны я долго стоял у карты с надписью по-немецки: «Европейская Россия». Это была удивительно точная и подробная карта, со всеми, даже мелкими, речками, озерами, городами, селами и дорогами. Я разыскал на ней места, где родился. Нашел город Валдай, Валдайское озеро, нашел даже малые деревеньки, которые объехал теперь на лыжах. Отпечатали карту в Германии. С картой ходил в поход на Россию в 1918 году некий пруссак К. Фишер. Он вернулся домой, ничего не сумев отнять у России, и, возможно, берег карту как память. Но карта снова оказалась в полевой сумке солдата. На этот раз в поход отправился сын Карла Фишера, Юзеф Фишер. И отец сына благословил. На карте надпись: «Сыну Юзефу Фишеру в последний поход на Россию. Инстербург, 1941 год». Аккуратный сын весь путь из Пруссии на Восток метил красным карандашом: Инстербург – Каунас – Шяуляй – Рига – Асков – Дно – Старая Русса… На маленькой станции Лычково красный след на карте кончается. Тут, на Валдае, в единоборстве с советским солдатом Федором Марченко Юзеф Фишер нашел свой конец. Это было в феврале 1943 года. Мы не знаем, каким был тот день на Валдае. Возможно, вот так же остывал на морозе влажный западный ветер и оседал инеем на деревьях, на сожженных и уцелевших домах, на лицах убитых… Никто бы не знал, что жили на свете отец и сын Фишеры, если б не эта карта, по которой они шли отнимать у России Валдай, Москву, большие и малые речки, озера – землю, по которой проходят сегодня наши большие дороги, тропинки, следы от лыж…
Хорош на Валдае иней! Мы с другом выходили полюбоваться белым убранством на сон грядущий. Проходя по единственной улице деревушки с названием Долгие Бороды, мы видели все цвета инея возле окон. От света через красные занавески иней был красным, там, где был включен телевизор, иней под окнами был голубой. А в конце деревеньки, где висит на столбе обычная лампочка, все кругом похоже было на негатив фотографии – деревья стояли белыми, а небо темнело, как черный бархат. И так каждый вечер.
Кто сколько живет
Окно в природу
С детства помню необычную щуку, попавшую в невод. Размер ее был не так уж велик – около метра, но видно было, что рыба очень стара. Щука лежала на мокром песке, не шевелясь, как полено. Тело ее у жабер и плавников было в тонких зеленых ворсинках.
– Ого, обросла шерстью… – разглядывали на берегу удивительную добычу.
В брюхе у рыбы нашли утенка и большой пробковый поплавок с леской из конского волоса. Не помню, куда дели щуку, говорили, что по старости для еды она не годится…
Черепаха и щука – долгожители нашей планеты.
Старые щуки нередко попадаются рыболовам. И люди давно заприметили: эта рыба живет очень долго. В книгах по зоологии приводится