Время желаний. Иван Кузнецов

Инквизитора с высоким статусом. Или кто-то нашел лазейку…

      – …или работала группа злоумышленников, – закончил я. – По предварительному сговору и с особым цинизмом.

      Джованни поник.

      – Я искренне надеюсь на лазейку. Только Инквизиторов-ренегатов нам не хватало.

      – Что-нибудь еще пропало? – спросил я.

      – На первый взгляд, ничего, но необходима полная проверка, чтобы сказать наверняка.

      – Любопытно. Выходит, грабитель искал ровно одну вещь для достижения вполне конкретной цели.

      – Выходит, так. Надо сказать, в этом есть резон. Заметить пропажу единичного артефакта не просто, тем более артефакта невостребованного. Если бы не твой слепок, про него не вспомнили бы и через полсотни лет.

      – Вопрос в том, знает ли преступник, что о его преступлении известно?

      Мы остановились перед пансионатом. Джованни сотворил крошечный вихрь и смахнул пыль со скамьи. Тяжело опустился, снял шляпу и промокнул лоб платком.

      – Кто знает? Мы не афишировали крымское расследование. Хранилище я проверял лично. На первый взгляд, утечки нет, но поручиться нельзя.

      – Понимаю. – Я опустился на скамью рядом с Инквизитором. – Что-то мне подсказывает, ты попросишь остаться в Крыму еще на пару дней.

      – Вообще-то я хотел предложить тур по Европе, но подождать здесь – тоже вариант.

      – Ну-ну. – Я насмешливо посмотрел на Джованни.

      – И главное, непонятно, что делать сейчас, – пробормотал Инквизитор.

      – Главное – не спешить. Не торопись с проверкой всего и вся. Сосредоточься на подозреваемых. А там видно будет.

      Джованни с сомнением хмыкнул, но возражать не стал.

      * * *

      Пахло скошенной травой и яблоками – неестественно свежий густой аромат, создать который могут лишь аэрозоли. И все же запах был настоящий. Такой, каким и должен быть запах из воспоминаний.

      Солнце спряталось в вязкой кремовой пелене облаков. Ветер мимолетным касанием потрепал сливу, смахнул на траву одинокий желтый лист, погладил по щеке.

      В саду царила абсолютная, звенящая тишина. Не шелестела трава, не скрипели проржавевшие петли. Не хрустел гравий под ногами.

      В доме горел свет – Алия всегда включала его к моему приходу. Я прикрыл калитку, прошел по заросшей тропинке и, коснувшись дверной ручки, ощутил мимолетный укол совести. Имел ли я право вновь открыть эту дверь? Переступить порог? Вызвать к жизни кусочек памяти…

      Я толкнул дверь. Комната выглядела так же, как в мой последний визит. Та же прожженная клеенка, желтые потеки на обоях и нелепые индийские статуэтки на полке в серванте. Только исчезли огненные буквы на стекле.