находились на работе. Юлиан пришел из университета и нашел Кристину на кухне, бледную и заплаканную. – Вот скажи, он это оценит?
Крис подняла на брата взгляд. Тот вздрогнул, увидев почти потухшие глаза, окруженные синяками от бессонных ночей. Даже некогда блестящие волосы сестры казались тусклыми и тяжелыми.
– Ты себя в зеркало видела, чучело?
– Отстань.
– Ага, черта с два. Иди сюда! – Юлик ухватил сестру за руку и потащил, невзирая на сопротивление, к большому зеркалу в холле. Поставив сестру перед ним, ткнул пальцем в отражение и гаркнул: – Краса, блин, ненаглядная! Бомжихи – и те лучше выглядят. Хочешь в восемнадцать лет всю жизнь из-за одного мудака испортить? Ты чего добиваешься, вот так себя мучая? Думаешь, он на расстоянии прочухает, как тебе хреново, и внезапно прозреет? Ты уже месяц ходишь как обдолбанная, а он чего-то и рыла не кажет.
– Мне плохо, понимаешь?
– Нет, ты просто хочешь, чтобы тебе было плохо, – отозвался Юлиан и жестко припечатал: – А ему плевать, ясно? Он уже забыл про тебя. Стоит ли страдать, если кому-то плевать, как тебе плохо? Он же не оценит.
Кристина снова разревелась, уткнувшись лицом брату в свитер. Тот молча подхватил ее на руки и понес на третий этаж. А там, усадив в кресло, прижался лбом к ее лбу и зашептал:
– Тебе нравится мучить предков, которые уже не знают какого психотерапевта вызывать? Тебе хочется бабулек-дедулек довести до инфаркта? Или ты собираешься свести с ума Максюху и меня? Мы же слышим, как ты по ночам хрюкаешь в подушку. Крис, ну давай, стань собой, пожалуйста.
И она стала. Только уже не прежней милой и застенчивой Кристиной, а более дерзкой, решительной и насмешливой. Стиснув зубы, выбралась из болота тоски и жалости к себе. Именно тогда начала увлекаться слэклайном и фехтованием на мечах, вспомнила, как ходила в музыкальную школу, и кинулась на курсы вокала. Она хваталась за любое дело и со временем поняла, что вылечилась от любви к Крейзи. Вместо нее пришла тихая ненависть к предателю и желание вообще никогда больше не влюбляться. Крис сочиняла песни, вместе с Юлианом подбирала к ним музыку и иногда даже пела в небольших клубах, где собирались в основном друзья и знакомые. Тексты, к огромному восторгу братца, были такими жесткими и несли столько черного юмора, что нравились даже самым закоренелым неформалам.
Глава третья
Крис даже не поняла, что произошло. Ей показалось, что она лишь на секунду закрыла глаза. И очень удивилась, когда очнулась и увидела склонившихся над ней братьев и врача.
– Ну вот, – сообщила врач веселым голосом. – Она снова с нами. Что ж ты, дорогая, так волнуешься?
Кристина перевела очумевший взгляд с нее на братьев.
– Что? – потом увидела стены номера. – Как я здесь очутилась?
– Ты упала с лестницы, – Юлиан растолкал врача и брата. Протиснувшись к кровати сестры, плюхнулся рядом. – Точнее, ты бы расквасила нос, но я тебя поймал. А потом мы с одним чуваком оттащили тебя сюда, а Макс вызвал врача. Он так волновался, аж