Египта не дошли. Ты же говорил: даже в Библии кошка под запретом – так евреи все египетское ненавидели.
Лирай снова молчит. Не то улыбается, не то насмехается.
– А младенец Иисус, стало быть, кошек любил?
– Конечно. Он же всегда знал, что Ноев Ковчег кошки спасли. Крысы уже вон какую дырищу в днище прогрызли, затопило бы Ковчег, никто бы не спасся – Всемирный же потоп. Ной своего льва пощекотал, тот как чихнет! И прямо из ноздрей – две кошки. Пока они с крысами разбирались, Ной свой Ковчег починил.
– Молодец, Мимир. – Похвалы от Лирая дождаться – это что-то! – Дополнительную литературу, значит, осваиваешь? Что еще изучил?
– «Евангелие двенадцати апостолов». – Мимир страшно горд. В кэльфийских Летописях этого нет, бабушка ему по старой толстой книжке читает. – Там написано, что, когда Иисус родился, в пещере кого только не было! И бык с лошадью, и овца с ослом, и голуби. А под люлькой знаешь кто лежал? Кошка с малыми котятами! Конечно, одного котенка они с собой взяли. Который на картине у мальчика. А потом Иисус, когда вырос, всегда кошек защищал, кормил, поил, на груди согревал. Говорил, что кошки – братья, только маленькие. А тем, кто их обижал, руки отсушивал.
– Что делал? – Лирай аж остановился от изумления.
– Щелкнет бичом, рука – раз! – и как мертвая висит. Будет знать, как животных обижать! Особенно кошек.
– Животных никаких обижать нельзя. Ты же знаешь, кэльфы со всеми дружат, всех любят.
– Даже злых? А Сохмет?
Сохмет. Прямо полыхнуло в голове. Как же он забыл про свой план? Ему же надо увидеть красный цвет! И Мимир, больше не обращая внимания на картины, помчался в Египетский зал. Скатился кубарем по нужной лестнице вниз, пару раз повернул, не успев затормозить перед последним нужным спуском, пересчитал пузом все ступени, проскользил несколько метров по гладким плитам, остановился вровень с гранитным постаментом. Поднял голову, попятился и вдруг увидел… КРАСНЫЙ!
Цвет мерцающей пыли на коленях Мут-Сохмет был таким неожиданным, непонятным, незнакомым, что Мимир сначала вытянул шею, потом привстал и попытался осторожно потрогать платье Сохмет лапой. Не дотянулся, отскочил назад, поднял мордашку, намереваясь подпрыгнуть, и… наткнулся на живые горящие ненавистью желтые глаза.
Сохмет смотрела на него в упор, не мигая, и с каждой секундой котенок чувствовал, как немеет, становясь бескостным и непослушным, его гибкое быстрое тело. Прилипли к полу лапы, морковкой закоченел хвост, выгнувшейся деревяшкой застыл хребет, приклеились к голове пластилиновые уши. Он больше не мог ни шевелиться, ни дышать.
Найденыш
В Лаборатории реставрации предметов искусства из органических материалов свет горел только над одним столом. Маргарита Владимировна Крюча, эрмитажный реставратор, заканчивала склеивать китайскую безделушку. Собирала она ее как пазл уже три месяца, искала в кладовых фрагменты, которые восполнили бы недостающие части, выискивала нужные сочленения. Наконец именно сегодня совершенно случайно нашлись две витые ручки, и когда Маргарита Владимировна приложила их к своему творению,