водой.
У Эльги тоже мелькали перед глазами то узоры мозаичного пола, то гладкие бока мраморных столпов, то самоцветные узоры венцов. Но сильнее всего мучило волнение: придут за ней сейчас, не придут? Вроде уговорились твердо, но кто их знает, этих греков?
Три княгини закончили завтракать – то есть повозили ложками в каше и велели убирать. Уныло обозрели стол, будто надеялись найти там ставшие привычными греческие сырные пирожки с укропом, сладкую ягоду-сику, оливки…
– Вот, – вздохнула Володея. – Приехали…
– Это вы приехали, – отозвалась Прибыслава. – А мне еще месяц вверх по Днепру грести.
– Все равно: теперь уж, считай, дома.
– Надо за дела приниматься, – подхватила Эльга, сама толком не зная, какие у нее теперь есть дела.
Не верилось, что все кончилось. Остались далеко позади беломраморные столпы, расписные стены, цветные узоры полов… Настала прежняя жизнь, но все никак не удавалось войти в нее душой. Будто душа осталась за Греческим морем… там, где они вновь родились во Иисусе Христе… Эльга даже испугалась: а вдруг с такой душой уже нельзя жить на старом месте? Да нет, другие же христиане живут. Отец Ригор, вон, живет и Богу служит, Олег Предславич живет, Аудун и другие купцы. Правда, им бывает нелегко, но ведь путь Христа избирают не ради легкой жизни на земле. Совсем наборот…
– Надо Ригору велеть молебен справить, – сообразила Эльга. – За наше возвращение.
– Думаешь, услышит? – Прибыслава с недоумением подняла глаза.
Эльга вслед за ней посмотрела вверх – на черную, закопченную кровлю избы.
За этот год они привыкли видеть Бога – в куполах константинопольских церквей и храмов, невообразимо высоких и все же открывающих незримые тайны небес для взора смертных. Сплошь покрытых золотом, источавших сияние, с образами самого Бога и святых. Там Богородица – Кириа тон Уранон, Владычица Небесная, – в синем мафории держала на коленях младенца Иисуса, или взрослый, бородатый Иисус поднимал персты для благословения. И свет через верхние окна проходил особенный – небесный свет, сам как ласка божества… Если посмотришь туда подольше, сияние небесного золота начнет затягивать. Там Бог был очень близко…
Но увидеть его через эту черноту?
Эльга опустила голову.
– Услышит, – твердо сказала она. – Бог вездесущ, разве забыли, чему учили? Он пребывает везде. И здесь. Он везде, где есть христиане. Теперь здесь есть мы, а значит, и Он тоже.
Княгини промолчали, но Эльга сама знала, что не совсем права. Бог везде. Даже там, где вовсе нет людей. Даже там, где вовсе нет ничего. Даже когда сама земля была безвидна и пуста, и тьма висела над бездной – Дух Божий уже носился над водою. И уж конечно, он есть и в тех краях, где о Нем до сих пор не ведают.
Она знала это, но не могла поверить полностью. Она помнила… В той далекой тьме, откуда она бежала… Был лес, и вросшая в землю избушка, и старый тын с выбеленными временем коровьими черепами на кольях… Была