и безнадежно хворающего, что наша хозяйка еще вчера просила вас избавить его от страданий.
Я принес собачку. Хриплое затрудненное дыхание и остекленевший взгляд животного свидетельствовали о том, что конец его близок. По матово-белому носу терьера нетрудно было догадаться, что он давно перешагнул порог своего земного собачьего срока. Я осторожно опустил его на подушечку для ног, лежавшую на ковре.
– Сейчас я разрежу одну из этих пилюль пополам. – Взяв перочинный нож, Холмс привел свои слова в исполнение. – Одну половинку кладем обратно в коробочку, она нам еще может пригодиться. Другую положим в стакан и зальем чайной ложкой воды. Как видите, наш друг доктор совершенно прав: пилюля сразу растворилась.
– Это, конечно, очень интересно, – сказал Лестрейд, явно подозревающий, что над ним издеваются, – но какое отношение это имеет к смерти мистера Джозефа Стэнджерсона?
– Терпение, мой друг, терпение! Скоро вы увидите, что это имеет к ней самое прямое отношение. Добавим чуточку молока, чтобы подсластить жидкость, и угостим ею собачку; угощение должно ей понравиться.
Продолжая говорить, Холмс вылил содержимое стакана в блюдце, поставил его перед терьером, и тот быстро вылакал смесь. Серьезность, с какой Холмс проделывал все эти манипуляции, была настолько убедительна, что мы молча внимательно наблюдали за собакой, ожидая необычного эффекта. Между тем ничего не происходило. Песик продолжал расслабленно лежать на подушке, все так же тяжело дыша. В его состоянии, судя по всему, не произошло никаких перемен – ни к лучшему, ни к худшему.
Холмс вынул из кармашка часы и стал следить за временем, но, по мере того как минута проходила за минутой, а результата все не было, выражение лица у него становилось все более огорченным и разочарованным. Закусив губу и нервно барабаня пальцами по столу, Холмс всем своим видом демонстрировал крайнее нетерпение. Он так волновался, что мне стало искренне жаль его. Сыщики насмешливо улыбались, несомненно, радуясь его неудаче.
– Совпадение исключено, – не выдержал наконец Холмс и, вскочив, начал широкими шагами расхаживать взад и вперед по комнате. – Нет, таких совпадений не бывает. Пилюли, существование которых я заподозрил еще после смерти Дреббера, действительно найдены на месте убийства Стэнджерсона. Однако они не действуют. Что бы это значило? Ход моих умозаключений не мог быть неверным. Это просто невероятно! Тем не менее несчастный пес все еще жив. Бог мой, так вот в чем дело! Я все понял! – С этим радостным возгласом Холмс бросился к коробочке, разрезал вторую пилюлю, растворил ее, добавил молока и подвинул блюдце под нос терьеру. Не успело несчастное создание лизнуть эту новую смесь, как по всем его четырем конечностям пробежала конвульсия и пес, вытянувшись, замер неподвижно, словно пораженный молнией.
Шерлок Холмс с облегчением сделал длинный выдох и утер пот со лба.
– Мне надо больше доверять самому себе, – сказал он. – Пора бы уже усвоить: если факт на первый взгляд противоречит всей последовательности умозаключений,