уж нет, брат Стэнджерсон! – воскликнул второй. – Дело вовсе не в том, сколько жен у каждого из нас уже есть, а в том, скольких он может прокормить. Отец отдал мне свои мельницы, так что я богаче тебя.
– Зато у меня перспективы лучше, – запальчиво возразил первый. – Когда Господь приберет к себе моего отца, я унаследую его кожевенную фабрику и дубильню. Кроме того, я старше тебя и в церковной иерархии стою выше.
– Пусть девушка сама выберет, – примирительно сказал молодой Дреббер, самодовольно улыбаясь своему отражению в зеркале. – Предоставим решение ей.
На протяжении всего этого диалога Джон Феррье, кипя от негодования, стоял в дверях и едва сдерживался, чтобы не огреть хлыстом незваных гостей.
– А теперь слушайте меня, – сказал он наконец, шагнув вперед. – Когда моя дочь позовет вас, можете прийти, а до тех пор чтобы я больше не видел ваших физиономий у себя в доме!
Молодые мормоны в изумлении уставились на него. По их представлениям, соперничая за обладание девушкой, они оказывали высочайшую честь ей самой и ее отцу.
– Из этой комнаты есть два выхода, – закричал разъяренный Феррье, – через дверь и через окно. Какой вы предпочитаете? – Его смуглое лицо было таким свирепым, а костлявые кулаки выглядели столь угрожающе, что гости сочли за благо поскорей ретироваться. Старик фермер шел за ними до самых дверей. – Не забудьте сообщить, когда договоритесь, кто из вас более подходящий жених, – издевательски напутствовал он своих гостей.
– Зло причиняете вы себе! – побелев от ярости, выкрикнул Стэнджерсон. – Вы бросили вызов Пророку и Совету четырех и будете раскаиваться в этом до конца дней своих.
– Десница Господня тяжела будет на главе твоей, – подхватил молодой Дреббер. – Восстанет Он и поразит тебя!
– Зато тебя я сам поражу! – окончательно рассвирепев, воскликнул Феррье и бросился наверх за ружьем, но Люси удержала его, схватив за руку. Прежде чем он освободился от нее, отдаленный цокот копыт оповестил обоих, что гости уже вне пределов досягаемости. – Лицемеры, подлецы! – заорал им вдогонку Феррье, вытирая пот со лба. – Уж лучше мне увидеть тебя в гробу, девочка моя, чем замужем за любым из них.
– Я тоже предпочту умереть, отец, – храбро заявила девушка. – Но ведь Джефферсон скоро будет здесь.
– Да. Ждать осталось недолго. Поскорей бы уж он приехал, кто знает, что еще взбредет им в голову.
И впрямь, давно уж пора было кому-нибудь, кто мог дать дельный совет, прийти на помощь стойкому старому фермеру и его приемной дочери. В истории поселения не было еще случая такого бесстрашного неповиновения власти старейшин. И если уж куда более мелкие провинности карались здесь столь сурово, то можно себе представить, какая судьба ждала такого отчаянного бунтаря. Феррье прекрасно понимал, что ни богатство, ни положение в общине не спасут его. Не менее известные и состоятельные люди, чем он, и прежде исчезали без следа, а их добро отходило церкви. Феррье был храбрым человеком, но и он