нас совсем не было времени писать, – сообщал Орвилл отцу осенью 1892 года. – Я зарабатываю от 2 до 3,25 доллара в день, но должен делить их с Уиллом, поэтому к концу недели у меня остается не так уж много. Печатанием занимается Уилл, по крайней мере, он говорит, что занимается, но я не вижу каких-то заметных признаков этого». Однако дома он заверял епископа, что они «прекрасно ладят друг с другом».
К этому времени Кэтрин уехала учиться в колледж и дома не жила, поэтому у них не было иного выбора, кроме как управляться самим, и они в этом преуспели, если судить по письму Уилбура сестре:
«С момента твоего отъезда мы живем хорошо. Одну неделю готовит Орвилл, я готовлю следующую. В ту неделю, когда готовит он, мы три раза в день едим хлеб с маслом и мясо с подливой и пьем кофе. В мою неделю я кормлю его разнообразнее. К концу его недели у нас остается большой запас холодного мяса, поэтому в первую половину моей недели мы едим хлеб с маслом и разогретое мясо, запивая кофе, а во вторую половину – хлеб с маслом и яйца со сладким картофелем, опять же запивая кофе. Мы не особенно волнуемся насчет того, чья очередь готовить. Причина, думаю, ясна. Если бы миссис Джек Спрэт взялась бы постоянно готовить жирное, думаю, Джек просто не стал бы готовить каждую вторую неделю»[3].
Примерно в это же время братья решились на довольно значительную перестройку дома. Они сделали крыльцо с просторной верандой, огибающей дом, установили новые, более широкие окна наверху и ставни на окнах первого этажа. Все работы они провели самостоятельно.
Кроме того, подобно многим американцам, братья пристрастились к езде на велосипеде и, как написал позднее Уилбур, предприняли вылазку на юг, сначала до района Цинциннати Пайк, останавливаясь несколько раз, чтобы подкачать колеса. Оттуда, преодолевая крутые склоны холмов, они направились в сторону Майамисбурга, чтобы посмотреть доисторический могильник, относящийся к культуре Адена, – крупнейший конический памятник индейской цивилизации, существовавшей более 2000 лет назад. В целом они проехали около 50 километров.
Велосипеды стали сенсацией той эпохи, настоящим помешательством. (Это были уже не «высокие колеса» 1870-х и 1880-х годов, а так называемые «безопасные велосипеды» с двумя колесами одинакового размера.) Велосипед был провозглашен благом для всего человечества, красивой вещью, полезной для тела и духа, необходимой для нового взгляда на жизнь. Медики с энтузиазмом поддержали езду на велосипеде. Некий доктор из Филадельфии в статье в «Американском журнале по акушерству и женским и детским болезням» написал, что «велосипед представляет собой одно из величайших изобретений XIX века, предназначенных для физических упражнений мужчин и женщин».
Но были и те, кто выступал против. По их мнению, распространение велосипедов было опасно с точки зрения нравственности. До сих пор дети не имели возможности далеко уйти от дома. Теперь, предупреждал один журнал, за 15 минут они могут уехать на несколько миль. Из-за велосипедов, говорилось далее, молодежь не проводит время за книгами, как ей подобает, и, что еще серьезнее, поездки