вечера, не уезжая из Москвы в ИЗМИРАН: вдруг договорюсь с Царьковым о встрече на сегодня, так чтобы не мотаться зря туда-сюда.
Прошлялся по магазинам, совершенно без толку причём – Москва совсем одичала и сблизилась, наконец, с провинцией в части пустынности прилавков, и вечером дозвонился-таки до Царькова, ответственного за оргсектор в ЦКС ДС. Я представился – физик, профессор, из Калининграда, интересуюсь деятельностью ДС, встречался в Ленинграде с Тереховым, который рекомендовал связаться в Москве с Новодворской или близкими к ней людьми.
– Приезжайте завтра ко мне, после 19-ти. Валерия Ильинична, возможно, будет как раз, – и Царьков объяснил мне, как к нему проехать: метро Молодёжная, а там пешком минут десять ходьбы.
На следующий день в назначенное время я был в указанном месте: у дверей квартиры №11 дома №7 – стандартной блочной башни по Ельцинской улице. Позвонил. Дверь открыл симпатичный молодой человек с бородкой.
– Здравствуйте, мне нужен Игорь Царьков.
– Здравстуйте. Это – я. Проходите, пожалуйста.
– Я – Намгаладзе, из Калининграда. Мы с Вами вчера по телефону общались.
– Я так и понял.
Царьков проводил меня в гостиную стандартной двухкомнатной квартиры, усадил на диван, предложил чаю, от которого я не отказался, и – посмотреть – литературу: небезызвестный мне уже «пакет», а кроме того – Бюллетени ДС №1 и спаренный №№2—3, какой-то толстый самодельный журнал, забыл название, макет газеты («Демократическое слово», кажется), готовящейся к выпуску, и фирменную книжку на русском языке «из-за бугра», в глянцевой обложке, – «Номенклатура».
Пока я всё это рассматривал, в квартире появлялись ещё какие-то лица, исключительно молодёжь, если не считать крупную и не очень симпатичную женщину в сильных очках, в которой я безошибочно угадал Новодворскую.
Обсудив где-то на кухне или в соседней комнате свои оргвопросы, компания (человек шесть, включая Новодворскую и Царькова, причём в течение вечера кто-то уходил, но приходили другие) перебралась в гостиную, где я был представлен Царьковым как гость из Калининграда – профессор такой-то.
Новодворская уселась рядом со мной на диване, остальные расположились вокруг журнального столика, принесли ещё чаю, и далее вечер крутился вокруг Новодворской и меня, как бы разыгрывавших некий спектакль, на котором всем остальным присутствующим, по причине их молодости, наверное, была отведена роль то ли статистов, то ли зрителей. Впрочем, отдельные реплики с их стороны допускались.
Причиной такого хода встречи была несомненная склонность Новодворской по любому вопросу переходить к довольно многословному, декларативному вещанию дээсовских истин, излагаемых в лозунговой форме с теми красивостями, которые сразу не понравились мне в «пакете».
Остановить её было поначалу непросто, – неудобно, я – гость, она – хозяйка всё-таки. Но вскоре я понял, что стесняться не следует, ибо в противном