знаком, купили билеты, сели в первый вагон электрички и шумно, с анекдотами и картёжной игрой, укатили в Лосево.
Глаза разбегались от такого количества новых лиц, но я по привычке уже отмечал интересные черты, мысленно раскладывал по записным книжкам. Вот, например, Женя… или нет, начну, как положено по старшинству, с Игоря, нашего инструктора. Между собой мы называли его «боссом». «Батей» тоже было бы неплохо, но, пожалуй, рановато: лет через пять до бати дорастёт. Когда я говорил с ним по телефону, уточняя список продуктов, ясно представлял невысокого, загорелого, лысеющего и расторопного парня лет под сорок, настолько ясно, что в этом чудился подвох, и я ожидал, что Игорь окажется совершенно иным – хотя бы назло мне, чтобы не воображал себя слишком проницательным. И что же? На вокзале в который раз убедился, что надо доверять воображению.
По телефону Игорь предупредил, что главное его условие – ни капли алкоголя, даже пива. Абсолютно трезвый поход: будет немного спирта у доктора, но только для наружного применения. «Выдержите?» – здесь голос инструктора прозвучал скептически, будто бы даже с усмешкой. Я заверил, что легко выдержу и двенадцать дней без выпивки, и столько же лет, потому что вовсе не склонен искусственно расширять сознание. «И правильно, я сам с прошлого века в завязке», – ответил Игорь, и мы попрощались до послезавтра.
В первый день мы одолели тридцать пять километров, и я бы не сказал, что это было тяжело. Лесной воздух был свеж даже в безветренный и довольно жаркий день, лёгкий земляничный аромат окружал невидимым облаком. Каждый час мы ненадолго останавливались, ставили наземь рюкзаки, вынимали фотоаппараты, которые были почти у всех, а у меня самый большой, и азартно щёлкали друг друга, сосны, валуны в сверкающих брызгах слюды, разноцветных стрекоз, а в полдень на берегу Рощинского озера, обходя его с севера, сделали долгий привал, пообедали сухарями и чаем, искупались и повалялись на ковриках.
Я внимательнее приглядывался к попутчикам, различал уже характеры, а не только лица. Даниил, единственный, кто взял с собой гитару, был этаким добродушным громобоем в рыжей бороде и брезентовой жилетке времён, наверное, Первой мировой. Соня, шедшая рядом с ним, – из тех коротко стриженных девушек, которые сами протянут руку на скользкой тропе и с ободряющей хрипотцой скажут: «не ссы, прорвёмся». Но с первой минуты всех, даже босса, затмевала Женя – тонкая, светловолосая, в просторном камуфляже и ярких, оранжевых с синим кроссовках, очень фирменных и дорогих. Я прямо-таки физически ощущал, глядя на неё, как удобно в них идти, как пружинит толстая подошва, легко проглатывает дорожные колдобины и выбоины. И вся Женя была очень ладная – видно, что опытная походница, – только рюкзак выглядел грузноватым, и я держался поблизости, ожидая: вдруг устанет, предложу помощь, возьму что-нибудь тяжёлое… Но она шла себе и шла рядом с Игорем, разговаривая с ним