отобрать! – крикнул он членам своего отряда. – Теперь я – власть! И я решаю, кому жить, а кому нет!
– И как с ним быть? – спросил горбун, стоявший за спиной Птахи. – Каким образом приставим в мир иной?
– Вздёрнуть! – взглянул он на Назара так, что тот вмиг увидел приближающую смерть.
Купца Назара схватили и поволокли готовить ему верёвку, а Птаха двинулся на второй этаж. Его шаги по ступенькам были тяжелы. За ним последовал один из людей отряда, Вася со шрамом на щеке, худой, ростом под два метра, по кличке Зубоскал. Поднявшись наверх, Фёдор дернул одну из комнат, где сидела под одеялом Верочка, но дверь была заперта. К нему подходит Зубоскал и говорит:
– Там старый чёрт лежит на кровати, в одной из комнат, я только что оттуда, он будто при смерти, парализованный…
– Ну так помоги ему! Избавь от мук!
– Есть! – и Зубоскал двинулся в комнату к дедушке Серафиму.
Тот лежал как и прежде, смотрел на него, не часто моргая. Зубоскал подошёл к нему, сел на кровати и забрав у него из под головы подушку, накрыл ею его лицо и произнёс, доставая длинный ножик:
– Извини, дедушка, патрона мне на тебя жалко тратить, эх… Да… Жизнь не сахар, и не каждому везёт… Гражданская война никого не щадит… – и закончив предложение, мужчина раз за разом нанёс через подушку ранения старому деду. Подушка приобрела багровый цвет.
Птаха выбил дверь комнаты Веры ногой, вместе со щеколдой и вошёл внутрь. Девушка лежала на кровати и подняв одеяло, смотрела на него испуганными глазами.
– Какое милое создание… – произнёс Птахин садистским тоном и двинулся к девушке. – Просто ангел…
– Нет! Уходите! Не трогайте меня пожалуйста! – покачала она головой и забилась под одеялом, но жестокий Фёдор не обращал внимание на мольбу молодой девочки.
– Я не уйду, ангел чистый, я не уйду, пока не сделаю тебя грязной!
Главарь красной ватаги скинул с неё одеяло, бросив его на пол и словно голодный дикий зверь набросился на беззащитную девушку.
А на первом этаже, члены отряда вешали хозяина дома, соорудив на потолке для него верёвку с петлёй. Его ноги долго болтались в предсмертной конвульсии, а они смеялись, глядя, как он умирает и получая от этого процесса, удовольствие. Стол у них заставлен бутылками, рюмками и стаканами. Все они пили водку и вино, не смотря на трупы, разбросанные по всему помещению. Кто-то включил проигрыватель.
А Клим вместе с Варей, поправляя на себе одежду, шли по дорожке, по домам.
– Тебе понравилось? – спросил парень.
– Развратник!
Клим улыбнулся и спросил:
– Хочешь сказать, не понравилось?
– Всё было хорошо, не думай… Жаль, что мы уезжаем, может быть мы так больше и не увидимся. Это грустно.
– Мда…
– Ну… Мне пора домой. Лучше, чтобы ты не провожал меня до самого дома, папа наверное уже проснулся,