же гово…
– Погоди! А Ушакова Александра Игоревна случайно не ты?
– Я не Ушакова, я – Ку-ша-ко-ва, – машинально поправила я парня, все еще не догадываясь, что он имеет в виду.
– Но Александра Игоревна – ты?
– Я…
– Ну, значит, поздравляю вас, Александра Игоревна Кушакова-Ушакова! – засмеялся молодой человек. – Ты-то – отличница, а вот тот, кто печатал этот список, – двоечник. Первую букву в твоей фамилии потерял!
Разволновавшись и боясь поверить в такой неожиданный поворот сюжета, я слепо пыталась перечитать список. И не сразу, но обнаружила свою видоизмененную фамилию.
– Но как… Как ты понял, что я могу быть в списках?
От волнения и постепенно заполняющей легкие горячей радости я перешла на «ты».
– Интуиция! – засмеялся парень. – Со мной тоже произошло нечто подобное. Правда, фамилию мою написали верно, но от волнения я себя не в том списке искал.
Я глупо улыбалась и все еще недоверчиво переводила взгляд с прикрепленного к старой доске листка бумаги, в котором значилась моя и как бы не моя фамилия, на моего спасителя. А вот бы уехала, решив, что не поступила в университет!
– Мне тебя сам бог послал, – расчувствовавшись, выдала я неожиданно смутившемуся молодому человеку.
Знала бы в тот момент, как оказалась права. Но тогда я могла думать лишь о новом статусе студентки.
– А вдруг это ошибка? – спохватилась я запоздало, когда первый прилив шокирующей радости немного схлынул. – И Ушакова Александра Игоревна – вовсе не я, а другая девушка?
– Вряд ли, – уверенно отозвался молодой человек. – Но если хочешь, давай поднимемся в деканат, развеем твои сомнения.
И я безропотно отправилась за ним. Мы шли куда-то длинным неотремонтированным коридором по скрипучему, стертому и местами продавленному деревянному полу. Потом поднимались по чугунной винтовой лестнице: парень – уверенно впереди, я – сзади, с интересом оглядывая стены. В тот чудесный момент своего триумфа я не замечала убогой обстановки старого здания, кричащего о ремонте, не видела облупившейся на стенах краски и желтых разводов на бывшем когда-то белым потолке. Здание мне казалось прекрасным уже потому, что я собиралась в нем учиться.
– Кстати, меня Тимом зовут, – оглянулся с улыбкой молодой человек.
– Тим – это Тимур? – уточнила я.
– Нет, Тимофей. Но я терпеть не могу свое полное имя, кошачье оно какое-то. Все зовут меня Тимом.
– Ага, – из вежливости ответила я, подумав, что вряд ли отнесусь к этим «всем» просто потому, что наша встреча так и останется коротким эпизодом, а знакомство не перерастет не только в дружбу, но даже в шапочное приятельство…
…Вернулась я домой почти ни с чем: мне так и не удалось узнать что-либо о пострадавшем в аварии парне, лишь то, что состояние его оценили как тяжелое. Ни имени, ни фамилии, ни адреса: при нем не оказалось документов. Я просидела в больничном коридоре в ожидании вестей час или полтора, потом оставила медсестре свой телефон и зачем-то адрес и, решив про себя, что завтра вновь приеду сюда, ушла.
На мобильном оказалось