зарождения.
В семье Людмилы очень ценили свою родословную и с удовольствием показывали своим знакомым дореволюционные фотографии прадедушек и прабабушек с одухотворенными лицами. Леня сразу понял, что человеческое достоинство в этой семье превыше всего, а его всегда тянуло к достойным людям. Только позже он понял, что его к таким не причисляли, в этой семье ему отводилась роль лакея. Особо он не переживал, ну и пусть лакей, но ведь за тебя все решают и даже иногда заботятся. В институте работать оставили, кандидатскую диссертацию написали, ежегодные выезды на сочинские пансионаты в бархатный сезон сделали постоянными. Живи и радуйся. Он и радовался. И даже не заметил быстрого переустройства общества. В их семье происходящее расценивали как очередной блиц-пиар коммунистов. Но когда их научные программы перестали финансироваться, и стала отчетливо вырисовываться перспектива остаться на всю жизнь подметальщиком улиц или ларечным работником, Леонид вынужден был проститься со своими сокровенными мечтами и желаниями, должен был проститься со сладкими муками творчества. Ведь очень неприятно выглядеть в глазах любимого человека неудачником. Пришлось выбирать новую специальность. Леня немного подумал, почесал затылок и поступил на ускоренные бухгалтерские курсы.
Через год, когда он научился исправно экономить деньги в одном харьковском кооперативе и получать зарплату выше среднего, угрозы развода со стороны жены переросли в уважение. Оскорбления типа «неудачник, ученый муж, научный работник», произносимые раньше с особым сарказмом переросли в лесть и подхалимство.
Ну а затем, после того, как директор кооператива, вместе со своими подельщиками с большой суммой денег скрылся за границей, Леню ждала камера предварительного заключения и все вытекающие отсюда последствия тюремной жизни. Чтобы не покончить жизнь самоубийством, либо не оказаться в сумасшедшем доме, он сознательно все воспоминания о тюрьме стер из своей памяти. И если они вдруг всплывали, говорил сам себе: «Это было не со мной, а с кем-то другим».
И еще он отметил для себя: до чего же скоротечна жизнь. Как дорого может стоить один единственный шаг, необдуманный поступок. И до чего же неисповедимы пути Господни!
От долгосрочного заключения Леню оградили родственники жены. Это им стоило, как они считали, глубокого нравственного и духовного падения, поэтому их семья ничего общего с уголовником больше иметь не хотела. Здравствуйте вам, а, как и на что он должен был удовлетворять непомерно быстро растущие потребности их принцессы-дочки.
Эту интеллигенцию ему никогда не понять. Их время кончилось. Вся страна смеется, слушая их галиматью. А он что, из другого теста сделан? Хватит, пора открывать новый чистый лист своей судьбы и сделать следующую запись.
Леня отправился в Москву, потому что в Харькове все двери для него были закрыты. И вот тут произошло невообразимое. Его Людмила