не хватало сна, я ходила с черными кругами под глазами, но зато с сияющими счастливыми глазами. Он стал называть меня женой и повторял это сладкое желанное слово часто, видно было, что оно радостно и для него.
Мы занимались любовью по два три раза в сутки будто были молодыми людьми, которые встретились после долгой разлуки. Он умел поразить меня неожиданным поступком, который кидал меня в агонию страсти. Собираясь рано утром на работу, он мог уже совершенно одевшись, вдруг резко обернуться ко мне и я падала в кровать от вида одетого мужчины с членом, дыбившимся из расстегнутой ширинки.
Однако вместе с безграничным счастьем, которое я получила, стрелы боли впивались в мое сердце буквально каждый день. Лев часто вспоминал свои прежние привязанности, и не стесняясь мог говорить даже об интимных моментах в их отношениях. Из-за одной из таких подружек он даже развелся со своей женой, чтобы любовница тоже смогла приехать в Америку. Имя Марина уже через неделю я слышать не могла. Сердце обливалось кровью, а он только посмеивался. Очень часто вспоминал в разговоре и в постели свою бывшую жену и сколько бы я ни просила забыть о других дамах и не упоминать их имена, его это не останавливало. Великого мачо несло по волнам . Наконец терпение мое кончилось и я заорала дурным голосом:
–Пусть твоя жена хоть сто раз будет святая, но при мне не смей больше произносить это. Зачем тогда я здесь?
Он притих. Потом выключил свет и жалобно сказал:
–Не бросай меня, Катюша.
Я и не собиралась этого делать, только сделала печальный для себя вывод, что безоблачного счастья здесь не жди.
Приехав вечером, я увидела в вазочке три чуть живые белые розы, его, одетого в черное и немой вопрос-ожидание в глазах. Пока я переодевалась, мыла руки, он ушел на балкон, сел в кресло-качалку и закурил, хотя уже много лет не далал этого. Страдание, вот что это означало. Я перемяла в душе будто тесто все его Марины, Валентины, Полины, Вики… и решила не думать о плохом. Постараться, по крайней мере. Мир был восстановлен.
Теперь я видела его непростой характер, его резкость и даже хамство, его эгоизм, но было поздно. Я влюбилась по уши.
И еще меня удивляли его замечания. Где бы мы ни гуляли, он вдруг указывал на человека, мужчину или женщину, вполне обычного вида и говорил, вот он(она) шизофреник.
–Как ты можешь так определить?
–Я вижу.– обычно отвечал он.
Это давало мне повод для размышлений невеселого характера. Он пояснил однажды, что имел многолетние отношения с дамой, которая оказывается состояла много лет на учете, а он даже не догадывался. Говорил, что все время нервничал с ней, а теперь ему так хорошо со мной, что даже не верится, что так бывает.
Говорят, скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты. Я спросила, есть ли у него друзья.
–Нет, в общем-то,– ответил он. Это тоже несказанно удивило меня, ведь он живет здесь уже 18 лет, работает, люди вокруг. Странно. В беседах и общении человек раскрывается и я хотела этого. Лев позвонил какому-то бывшему коллеге, поговорил, намекая на приглашение в гости, но тот товарищ вяло пообещал как-нибудь