ещё Дари, смекнув, что окружающие его взрослые никогда не скажут ему всей правды, наблюдая за населяющей имение прислугой, старался держать глаза и уши открытыми. Со временем выуженные таким образом крупицы знаний складывались в цельную картину, ну а когда малолетний Остен подслушал на кухне разговор двух служанок и узнал из него, что грозный Седобородый может выполнить твоё заветное желание, если, набравшись смелости, принести ему ночью на перекрестке требу, у него появилась вполне ясная цель…
Дари с самого начала осознал, что именно ему нужно, но вот ускользнуть от внимания престарелых наставников было куда более сложной задачей, чем собрать необходимое приношение, так что теперь ни Мечник, ни возможное ненастье его не остановят…
Добравшись до узкой, ведущей в примыкающий к дому сад двери, Дари, устроившись на полу, поспешно натянул сапоги и, вцепившись в тяжёлый засов двумя руками, с трудом его отодвинул. Потом подобрал узелок и, прижимая его к груди, протиснулся в чуть приоткрытую дверь – самым сложным было выбраться из дома, а теперь надо всего лишь наискось пересечь сад и выйти на подъездную дорогу, а там уже будет рукою подать до перекрёстка…
На улице оказалось ещё холоднее, чем на галерее, – даже тёплая куртка не спасала от шумящего в кронах деревьев ветра, но мальчик, быстрым шагом миновав высаженные ровными рядами яблони, с трудом продрался сквозь густые кусты живой изгороди. Оказавшись же на подъездной, окружённой тонкими тополями дороге, Дари и вовсе перешёл на бег: осознание того, что он вышел из-под привычной домашней защиты и оказался один на один с населяющими ночь призраками, вновь вернуло притихший было страх – мальчику чудилось чужое дыхание за спиной, а тени колеблемых ветром тополей казались ему длинными руками, готовыми вот-вот схватить его, так и не позволив дойти до цели… И Дари бежал – всё быстрее и быстрее, не смея ни оглянуться, ни перевести дыхание, и остановился, лишь когда перед ним – вконец запыхавшимся – появился каменный столб-указатель, отмечающий развилку.
Успокаивая заходящееся ударами сердце, Дари прижался разгоряченной от бега щекою к серому камню и стоял так до тех пор, пока очередной порыв ветра не растрепал ему волосы и не выхолодил спину. В самом деле – нечего ему стоять без толку, ведь время уходит, а самое главное даже не начато! Отойдя от столба, мальчик присел на корточки и развязал принесённый узелок. Расстелив ткань на дороге, разложил на ней несколько пирожков и откупорил крошечный глиняный кувшинчик, в который, пробравшись тайком в погреб, нацедил вина из бочки… Покончив с приготовлениями, Дари ещё раз внимательно осмотрел приношение и, подумав, передвинул кувшинчик чуть левее. Теперь оставалось самое главное – пролить собственную кровь и, окропив ею приношение, дождаться глухого, отдалённого карканья, которое, по словам служанок, означало, что Хозяин Троп принял жертву и готов внимать твоей мольбе.
Дари, подумав немного, поддёрнул