6. Китайский нефтяник из Уэльса
Лин Лай – родившийся в Гонконге и выросший в Уэльсе бизнес-управляющий, который работает на принадлежащую Китаю нефтяную компанию со штаб-квартирой в Австралии, – живет сейчас в Пекине. Он ревностный приверженец христианства.
– Должен сказать, что, когда я впервые приехал в страну в 1995 году, у меня были проблемы с самоидентификацией. Мне казалось, что я приземлился на другой планете. Это был настоящий путь к себе. Я работал тогда в Великобритании менеджером проектов BP, и меня послали в Китай, в провинцию Сычуань – примерно в полутора тысячах километров вверх по Янцзы, – строить в окрестностях Чунцина химический завод. Это было одно из первых совместных предприятий Китая и Запада в нефтяной отрасли.
Почти три года Лин каждый день добирался на работу по горам, через обрывистые перевалы, по дорогам, от которых волосы вставали дыбом. Жил он по-спартански, в неуютном гостевом доме. Ко всему прочему, перед ним стояла задача нанять на работу почти 10 000 местных жителей.
– В хороший день на дорогу уходило до двух часов, а зимой порой приходилось всю ночь осторожно пробираться по сплошному льду. Теперь путь занимает около 30 минут – несколько лет назад в горах продолжили скоростную трассу.
Таковы в Китае темпы перемен и инвестиции в инфраструктуру. Так прежние пути исчезают под бетоном и асфальтом прогресса.
Лин продолжал поиски собственной идентичности, разрываясь между западным воспитанием и китайскими корнями – его семья происходит из провинции Гуандун.
– Стоять посередине дороги опасно, потому что вас могут переехать, – он мягко улыбается. – Чтобы почувствовать себя здесь как дома, у меня ушло 18 лет. Я люблю эту страну. Я китаец по происхождению, но никогда не стану настоящим китайцем. Люди часто называют меня «бананом», потому что я желтый снаружи и белый внутри.
Это распространенное прозвище для эмигрантов во втором или третьем поколении, которые возвращаются в Китай. Их происхождение нельзя назвать полностью китайским, а опыт – полностью западным.
– Я перестал об этом беспокоиться, – Лин снова улыбается мягкой и какой-то обезоруживающей улыбкой. – Я тот, кто я есть, и ничего не могу с этим поделать. У меня действительно западный и даже интернациональный взгляд на вещи. По приезде мои представления о Китае, основанные на западном образовании и воспитании, были не вполне верными и даже романтическими. В результате приземление вышло жестким! В то время у бухгалтерии и финансового отдела еще были в ходу счеты и платежки на рисовой бумаге. Но спустя два года у нас уже была эффективная, двуязычная и полностью интегрированная система управления ресурсами предприятия, круглые сутки доступная для головного офиса в Лондоне. Я был очень впечатлен скоростью, с которой здесь осваивают и воспринимают новое. Китайцы обладали и обладают невероятной способностью впитывать, оценивать, изучать и воплощать новые идеи и подходы. Они делают их своими собственными, китайскими. Я никогда