послышалось натужное пыхтение, я обернулась… В дверном проёме, ведущем, вероятно, на кухню, показался пузатый самовар. А кто его несёт, гномы? Мама!.. Самовар медленно плыл по воздуху, оставляя за собой длинный шлейф из белого пара. Сам! Сам по себе. Вот это я попала… в сказку…
Пролетая мимо меня, самовар скосил в мою сторону резную крышку, презрительно пыхнул паром. Ой, подумаешь! Дзинь! Распахнулись дверцы буфета. Блюдца рванули вперёд, как летающие тарелки, а за ними следом, весело звеня, гнались чашки. Пробренчала коробочка с ложками, которые позвякивали, толкая друг друга и шумно ругаясь. Следом пролетела пузатая сахарница, осторожно придерживая крышку фарфоровыми ручками. Прогремела плетёнка с баранками, а из кухни примчались тарелки с едой. Фея окликнула меня:
– Ты чего застыла? Садись за стол.
Яркие цветы, которыми была расписана посуда, превратившись в глаза, подозрительно уставились на меня, как будто ожидая подвоха. Самовар сверкнул начищенным боком, пыхнул паром. Мне показалось, что он прищурил резной узор крышки перед тем, как важно спросить:
– Это та самая?
– Да, – Эмилия кивнула.
Я тряхнула головой. Бред какой! Ущипнула себя за руку. Нет, не сплю. А хозяйка дома насмешливо глянула на меня, сказала:
– Я же говорила, что я – фея. Или ты до сих пор не веришь?
– Это ради меня такой цирк? Или вы каждый день представления даёте? – я осторожно села на стул. Если тут посуда летает, то стулья вполне могут бегать, а стол брыкаться.
Эмилия оглядела стол, крикнула в сторону кухни:
– Чайник, тебе особое приглашение требуется?
– Не заварено! – донеслось из кухни ворчливое.
Сидя напротив феи, я разглядывала её в свете дня. Красивая, но излишне круглая, прям, как колобок, и курносый нос выглядит свиным пятачком. И зачем ей этот дурацкий парик с буклями в три ряда? Своих волос нет? Но парик – это ерунда. Фея была странной. Она была моей ровесницей или чуть старше, но казалась древней, как пирамиды. В карих глазах феи плескалась такая тоска, как будто ей предстояло по сотому разу пересматривать очень скучное кино. Почему? Может, феям так положено?
Минут через пять из кухни показался чайник, укутанный полотенцем, как тюрбаном. Ворчун приземлился на столе, растолкав остальную посуду, глянул на меня. Да, именно глянул, расписным своим узором. Бр-р! Чего тебе надо? Эмилия взяла чайник в руки, разлила в чашки заварку, поставила под краник самовара. Краник двинулся в сторону, в чашку потёк кипяток, брызжущий паром. Хозяйка подала мне чашку. Я протянула руку за ложечкой, те испуганно зазвенели, как будто я их в горн брошу, а не в горячий чай окуну. Ну, хватит придуриваться! Негостеприимные какие! Эмилия пригрозила своенравной посуде:
– Хватит!
Однако, как тут весело. Или фее скучно, и она так развлекается? Эмилия, как будто прочитав мои мысли, сказала:
– Нет, скучать некогда. Особенно с тех пор, как тебя привели в этот мир.
Так