весь ужас ее спокойного лица, спокойного голоса, мечтательной улыбки. Я чувствовала, что не спасу, уже не спасу, она действительно все для себя решила, но может быть чудо свершиться и она не умрет, ну почему, почему она должна умирать?
– Я ничего не боюсь, и я сама хочу этого всем сердцем! – дождавшись, когда поток моих бессмысленных для нее слов иссякнет, спокойно продолжила Лизка. – Я все знаю, все обдумала и просто хочу, чтобы ты знала, что это мое решение, и только мое. И никогда не винила себя, что не нашла для меня каких-то правильных слов. Таких слов просто нет в природе. И если мы свободны – то мы свободны выбрать, когда и в чьих объятиях умереть.
Она уходила от меня. От всех нас. Сидела здесь, рядом, на моей кровати, и уходила…
– Хорошо, если ты все знаешь, расскажи. – Голос стал какой-то охрипший, севший. Сил на выражение эмоций уже не было. – Почему ты завтра непременно умрешь?
– Завтра у Лоурэфэла день рожденья.
– У кого?
– У него. Разве он на Горе тебе не представился?
– Нет. Продолжай, уже не важно. Просто я удивилась, что у него есть какое-то имя. Привыкла звать его просто «он».
– «Просто он», Лоурэфэл Сэвэрэасис ир го тэ Аирис празднует завтра свой триста пятидесятый день рождения.
– Да он еще так молод!
– И по обычаю народа вампиров, – не обратила на меня внимания Лиза, – созывает гостей, дабы отпраздновать это радостное событие.
– Обычай, известный не только у этого народа.
– Вот сейчас просто помолчи, хорошо?
Я кивнула. Она продолжила:
– И, как принято не только у этого народа, гостей угощают самым лучшим, что только есть в доме. А чтобы в доме было все самое лучшее, надо, как известно, не один базар обежать. Вот он и обежал. И нашел меня. И, попробовав, понял, что ничего чище, слаще и вкуснее моей крови в жизни своей не пил. И поэтому завтра он представит меня своим друзьям. Не всем. Только самым близким. И угостит. Кровью и плотью. Потому как пить кровь, не наслаждаясь податливой плотью, для них невкусно. Да и невозможно чисто технически. Там такая волна страсти накрывает после первого глотка, что никто уже собой не владеет…
Я не сразу поняла, что повисла пауза. Я ждала от нее чего угодно. Розовых слюней, соплей, рассказов про великую межвидовую любовь. Но не этого. Не так.
– И сколько будет… самых близких друзей? – с трудом выдала немеющими губами.
– Четверо. Он пятый. По традиции хозяин дома первый пробует напиток. И передает по кругу остальным гостям. Лоу сказал, для этого используют специальный небольшой бассейн, неглубокий, чтоб было удобно. Его наполняют теплой водой, и приятно, и мне будет не холодно. И кровь не остынет до самого конца. Ты же понимаешь, что после пятерых мне не выжить. Лоу сказал, что в его доме бассейн сложен из розового камня с золотыми прожилками и есть специальные устройства, они выводят на дно бассейна воздух, отчего по воде разбегаются тысячи пузырьков, а еще он обещал, что усыплет весь бассейн лепестками роз, подобных тем, что он подарил мне тогда, в больнице…
Я