Или случай с Александровым тебя ничему не научил?
– Виктор Васильевич, я же не один удаляюсь – обязательно кого-нибудь из соперников прихвачу, – нисколько не смущаясь, ответил Бескашнов.
– Я же говорю, как об стенку горох, – укоризненно покачал головой Тихонов. – Это, кстати, касается всех. Если вы, ребята, будете вести себя дисциплинированно и не дадите шанса забить вам в большинстве, значит, со своей задачей вы справитесь. В завтрашней игре ваше протирание штанов на скамейке штрафников может дорого нам обойтись. Понятно?
– Понятно, – ответил за всех Балдерис.
– Тогда все свободны, а ты Хельмут задержись еще на несколько минут, – подвел итог собрания Тихонов.
Когда дверь за последним игроком закрылась, тренер спросил:
– До финиша сезона осталось всего ничего, поэтому спрошу тебя напрямоту: беречь себя не станешь, зная о том, что тебя снова вызвали в сборную?
– Виктор Васильевич, не все же такие одержимые хоккеем люди, как вы.
– Но без одержимости не может быть высоких результатов, Хельмут. В этом году мы можем завоевать «бронзу» и надо сделать все возможное, чтобы это произошло.
– Я полагаю, что четвертое место тоже будет для нас отличным результатом. Мы ведь тридцать лет этого не добивались.
– Но если и остальные игроки будут беречь себя, как ты, мы и четвертое место можем упустить.
– Остальные не будут – их же в сборную не вызывают.
– А ты, значит, побережешься? А не боишься, что от тебя отвернутся даже самые преданные твои поклонники? Забыл наш разговор с тобой в этом же кабинете три года назад, когда у меня умыкнули кинокамеру?
По тому, как на него посмотрел Балдерис, тренер понял – ничего игрок не забыл. А чтобы тренер в этом не сомневался, хоккеист сказал:
– Не волнуйтесь, буду играть в полную силу. Так что камеру вам тогда не зря вернули.
Встав в это утро раньше обычного и пропустив привычную пробежку, Тихонов вызвал по телефону такси и, напутствуемый своей супругой, прихватил спортивную сумку, где лежала кинокамера и отправился в аэропорт в Скулте, что раскинуло свои владения в 13 километрах от Риги. Самолет до Ленинграда должен был вылететь через полтора часа, в половине десятого, и у Тихонова были все шансы успеть на шестичасовую игру ленинградцев с горьковским «Торпедо», которое было главным конкурентом рижан в борьбе за попадание в пятерку сильнейших команд страны. Причем к тому времени Тихонов уже успел обзавестись собственным оператором, который по его заданию вылетал в разные города для съемок нужных матчей, но тот, как назло, слег с воспалением легких. В итоге лететь пришлось самому Тихонову.
Едва он вошел в здание аэропорта, как услышал по громкой связи объявление, что из-за плохих погодных условий аэропорт Ленинграда закрыт. Подойдя к окошку кассы, тренер поинтересовался у миловидной девушки:
– Не