дьявола, точнее, дракона. Он – порученец высшего мастера Рагара и, кстати, уже изнывает за дверью от безделья. Ему вполне может прийти в голову проморозить камень, а потом полить его для эксперимента огнем. Он же дракон, – совсем по-инсейски разыгралось мое воображение. – И никакая стена не выдержит такого хамского обращения. Несчастный случай.
Про поручение Совета я приврал. Не захотел пугать стража грозным именем Рагара, хватит и напоминания о его ручном дьяволе. Тут главное не передавить, а то Сорш вспомнит, что вейриэны никогда не вмешиваются в дела лордов.
– Ну, ты даешь, парень. Вы там в школе все фантазеры ненормальные, – фыркнул богатырь и, почесав в раздумье кучерявую голову, принялся писать под мою диктовку.
Вот так, мой принц, с крохотной лжи я начал падение, уронившее меня глубже даже Адовой Пасти.
Глава 3
Узел судьбы
Неота висела в неразличимой дымке. Ей было легко и спокойно, словно жизнь уже позади. Только самая легкая тревога червячком вгрызалась в сердце. Словно она что-то где-то забыла, а что – не могла вспомнить.
«Возвращайся, девочка моя», – нашел ее голос отца. Звучал он глухо, на пределе слышимости, словно из немыслимого далека.
Она не ответила.
Висеть в серой хмари небытия не надоест столетиями, казалось ей. Нигде ничего не жмет, не трет, тела нет, кормить не надо… И за Дигеро присмотреть можно.
Если его хранитель еще позволит.
Она ощущала рядом присутствие чужого духа – хранителя кареглазого младшего лорда, но хранитель, не чувствуя вреда от неопытной девичьей души, не прогонял, не вступал в разговор, но и не отступал, неотрывно наблюдая. И еще неота какими-то фибрами улавливала его снисходительную усмешку.
Дух развлекался.
Он преградил ей путь лишь в тот момент, когда душа неоты вознамерилась последовать за Эльдером и его всадником.
Словно глыба выросла и вытеснила неоту из мира в серую хмарь. Где она и висела маленькую вечность, впав в сонное оцепенение. И снился ей стремительный полет между горными вершинами и чужой разговор. Она его не слышала, строго говоря, она его вбирала в себя, как фосфор вбирает солнечный свет, чтобы долго потом излучать воспоминания.
«Может, хотя бы теперь признаешься, почему ты выбрала именно Дигеро?» – ввинтился в ее мысли настойчивый голос отца.
«Да не влюбилась я, ты не понимаешь! – обиделась неота, стараясь не обращать внимания на отцовский ехидный смешок. – Мать сказала, что я должна развязать узел судьбы, иначе ни мне жизни не будет, ни Дигеро».
«Даже так? Что простая синтка может знать об узлах судьбы?»
«Она не простая. Ведь ты за что-то ее полюбил? Даже в халайру ввел и делился своей силой, пока… пока не умер. Она рассказывала. Но ты помнишь ее совсем другой, папа. Она стала жрицей синтского храма, а у них многое забирается, но и открывается им много. Ох, прости…»
В голосе духа прозвучала горечь, когда он ответил минуту спустя:
«Это