за женихов алмазами или отдают в чужие горы своих дочерей и сыновей. Потому еще горные лорды никогда не откроют своих тайн синтам, чтобы о них не узнали враги.
– Я только что с пятнадцатого яруса, – возразил вейриэн. – Новых работников там нет. И в списке, переданном мне, это имя не значится. Как он выглядит, этот Яррен?
– Сейчас трудно сказать точно, белый ветер ущелий. – Синт не к месту ввернул метафору, которой поэты шифровали вейриэнов.
Мне впервые за последние часы захотелось улыбнуться: точность и синт – абсолютные противоположности, когда речь не идет о ювелирном мастерстве. В том, что касается драгоценностей и способов их обработки, синты – непревзойденные мастера точности. Но во всем остальном – велеречивые поэты.
Между тем подгорный житель вдохновенно повествовал:
– Три шага небесного яруса тому назад (у синтов время измеряется в шагах, шаг равен получасу), когда привезли изменчивоглазого мастера жидкого света (тут даже вейриэны не смогли сдержать изумления, я засек), он выглядел так плохо, что наша кровь стала от ужаса из алмаза углем. Мы – хранители чрева великой Ассияшт, а не убийцы детей ее сестер. – Желтые глаза синта сверкнули так ярко, словно зажглись солнца. – И тогда поднялась из забвения Отраженная Саэтхиль, сведущая в тайнах горной крови, и сказала, что даст юноше ту силу, какой он достоин, и увела его на излечение. Потому нет его имени в списках тех, кто подлежит исправлению, а белый ветер ущелий пролетел мимо и не услышал биения чужого сердца.
– Вот оно что. – Вейриэн хмыкнул и отвернулся. – Тогда проводи парня к вашему подопечному.
Я представил, сколько мне придется выслушать по пути цветистых оборотов речи синта, взявшего за образец бесконечные гимны айров, и содрогнулся.
– Проводников мне не надо, – сказал я. – Меня дух доведет.
Синт хлопнул глазищами и, молча поклонившись, растворился во мраке пещеры. Словно светильник погас.
Подземных белокожих и беловолосых жителей недр наши поэты называют «кровью гор». Странный это народ даже для меня, привыкшего к чудесам, которые в Белых горах встречаются на каждом шагу.
По внешнему виду синта трудно сказать, девушка перед тобой или парень. Все – тоненькие, безгрудые, невысокие. У каждого на поясе – изящный топорик-кайло. У всех – бесцветные гладкие личики, огромные желтые глаза на пол-лица, белые волосы ниже талии, а их талию, к слову, двумя пальцами обхватить можно. И еще у них нежнейшие на свете птичьи голоса. Кому-то синты казались сказочно прекрасными, но я считал их блеклыми и одинаковыми, как муравьиные личинки.
Спустившись на ярус, я вынул из-за пазухи один из амулетов, сплетенных матерью, сосредоточился. Лорд может и без амулета обратиться к духам за помощью, особенно к своему личному покровителю. Но это тяжелее стократ, и не факт, что зов услышат и соизволят прийти.
У женщины-риэнны все проще и быстрее происходит. С женщинами даже духи не спорят – слетаются, как миленькие, стоит только пальцем с капелькой крови