Алексей Греков. Мария Ромакина

знак, который становится в начале периода для означения, что оному при чтении должно принять тон вопроса». «Новость на нашем Парнасе и рисунки вроде Жоанно», – восхищались книгой читатели. Впрочем, именно таковой и видел свою задачу Одоевский: «доказать возможность роскошных изданий в России». «Для истории искусства и ради библиоманов, сохранивших экземпляры «Пестрых сказок», замечу, – писал Одоевский, – что на странице 145 находится политипаж единственный в своем роде и о котором только теперь начали говорить в чужих краях. Занимаясь тогда химией, я вздумал испытать, не возможно ли сделать на литографическом камне выпуклость (en relief) не резцом, но химическим составом, почти так же, как делают les eaux fortes, что мне и удалось, хотя не совершенно, при пособии изобретательного художника А. Ф. Грекова, которому я и предоставил дальнейшее развитие сего способа, доныне еще нового, но могущего иметь важные применения, ибо выпуклый литографский камень печатается вместе с набором, по нему удобно отливать металлические политипажи, наконец, протравливание его представляет возможность без затруднения выделывать те тонкие черты, которые так трудны в резьбе на дереве». Таким образом, как минимум один образец полиграфических опытов Грекова все же сохранился – тот самый экспериментальный, пусть и не совершенный политипаж из «Пестрых сказок» 1833 года, выпущенных годом ранее сочинения В. Окергиескела.