.

и Нина Андреевна завели длительную дискуссию о пользе ежедневной клизмы. В какой-то момент Полянская отвлеклась и сообщила:

      – Кстати, что-то случилось с желудком у Банди. Он плохо покакал, очень жидко.

      Стараясь сохранить серьезность, я вылезла из-за стола.

      – Обед в два, – заявили в унисон старухи.

      – У меня занятие в академии, – быстро нашлась Маруся.

      – Не успею приехать, занят в консультации, – развел руками Кеша.

      – Очень сложный перевод на лето задали, – вздохнула Зайка, – просижу весь день в библиотеке.

      Гарпии уставились на меня. Все мало-мальски приличные поводы уже разобрали, пришлось сказать правду:

      – Поеду в Бутырку передавать Максу вещи.

      Римма Борисовна ойкнула, молчавший все время Гера с любопытством глянул на меня. Нина Андреевна покраснела, но удар выдержала мастерски.

      – Часы не забудь! – крикнула она мне вслед.

      Я выкатила «Вольво» и взглянула на циферблат – начало девятого. Скорее всего Семен спит счастливым сном, поеду потихоньку к его дому.

      Воробьев жил на улице с приятным названием Солнечная. В ранний час на улицах сновало не так много машин, и добралась я быстро. Посидев десять минут в машине, решила наплевать на приличия и набрала номер телефона Сени. Трубку сняли сразу.

      – Алло, – произнес недовольный хрипловатый голос.

      – Сеня, доброе утро. Это Даша, бывшая жена Максима.

      – А, – без всякого энтузиазма протянул мужик.

      – Хочу с тобой поговорить, только лично, с глазу на глаз.

      – Подъезжай до двенадцати, позже не смогу.

      Я заперла автомобиль и пошла в подъезд. Звонить в дверь пришлось минут десять. Наконец с той стороны послышался сонный голос:

      – Кто там?

      – Даша.

      Семен распахнул дверь. Махровый халат подчеркивал огромное пузо, которым мужик обзавелся к сорока годам.

      – Ты? – изумился он.

      – Сам велел до двенадцати приехать, – с идиотским видом заявила я.

      – А я думал, Адка с дачи приехала, – невпопад ответил Сеня.

      Он провел меня в гостиную и, попросив подождать, вышел, плотно притворив дверь. Потом в холле послышалось легкое шуршание. На цыпочках я подошла к двери и, присев, заглянула в замочную скважину. Сеня выпроваживал из квартиры девицу. Лица не видно, только длинные черные волосы да стройная фигура. В руках уходящая держала большую красную лакированную сумку. Ай да проказник! Аделаида – на дачу, а муженек – развлекаться.

      Послышался негромкий плеск воды, потом Семен всунул в гостиную голову:

      – Кофе хочешь?

      – Давай, только на кухне.

      В большой мойке из нержавейки стояла грязная чашка, на ободке – след кроваво-красной помады. Проследив за моим взглядом, Сеня сообщил:

      – Приятель вчера заходил, посидели, кофейку попили.

      Ну да, дружок скорее всего «голубой», раз помадится. Но мне было недосуг оценивать умственные способности Воробьева.

      – Знаешь,