корабль, чтобы дотянуть до конца полета.
На огромном, погруженном в полумрак капитанском мостике Капитан откинулась на спинку кресла. Под глазами у нее проступила желтизна – верный признак недосыпания. Столько нужно сделать… половина истребителей подбита, и поступающим на борт уцелевшим едва хватит места и точно не хватит еды.
Она подняла глаза и увидела Канонира.
– Не слишком умный ход, – сказал он.
– Для меня – единственно возможный, – устало ответила Капитан.
– Нет! Нужно дать бой!
– И погибнуть? – спросила Капитан. – Мы сражаемся – и гибнем. Просто, как дважды два.
– Зато мы гибнем с честью!
– Все верно, – сказала Капитан. – Вот только ударение я бы поставила не на последнем слове…
Канонир позеленел от ярости.
– Он обстрелял сотни наших кораблей!
– И прекратил боевые действия.
– Это первый случай, – напомнил Канонир. – Ведь мы имеем дело с людьми! Им нельзя доверять. Они стреляют во все, что движется.
Капитан подперла морду лапой.
– Он не такой, – сказала она. – Он слушал. Он говорил с нами. А другие нет. Возможно, он – Избранный.
Канонир уперся верхней парой передних лап в стол и уставился на Капитана недобрым взглядом.
– Я беседовал с другими офицерами. Я не верю легендам. Когда все осознают чудовищность вашего решения, вас отстранят от командования!
Она обратила на него усталый взгляд:
– Хорошо. Но пока что я – капитан. И ответственность лежит на мне. Ясно? Вы имеете хотя бы отдаленное представление о том, что это значит? Кругом… марш!
Канониру это пришлось не по вкусу, но ослушаться он не мог. «А не пристрелить ли его? – подумала Капитан. – Недурная мысль. Это избавило бы нас от массы неприятностей в будущем. Занести под номером 235 в список неотложных дел…»
Она повернулась и вновь уставилась на огромный, во всю стену, обзорный экран. На звезды.
Вражеский корабль по-прежнему висел в пространстве.
«Что он такое? – подумала она. – Их так мало, они такие коварные. Но всякий раз воскресают! В чем их секрет?»
Только одно бесспорно: с ними воюют лучшие и самые храбрые.
Трудные Времена хороши тем, что можно безнаказанно кусовничать. Тем паче что в доме давно уже никто толком не готовил. И не ел вовремя.
Джонни сварил себе спагетти и разогрел печеные бобы. Из гостиной не доносилось ни звука, хотя телевизор работал.
Потом он немножко посмотрел телевизор у себя в комнате – после покупки нового старый достался ему. Телевизор был не очень большой, и, чтобы переключить канал или поменять громкость звука или еще что-нибудь, всякий раз приходилось вставать и подходить к нему, но таковы уж Трудные Времена.
В новостях показали документальные кадры бомбардировки какого-то города. Очень интересный репортаж.
Потом Джонни лег спать.
Он не слишком удивился, когда, открыв глаза, увидел приборную панель