шерсть на адамант, а теперь только на золото.
– Куда это он прыгнул? – насторожился Авель.
– В весталочный круг, – ответила Симона. – Только очень большое количество энергии может убить призрачное тело Бога Хаоса. Говорят, от отца осталась одна фуражка. Даже призрачный браслет и тот улетел.
– В таком мире поживешь, ещё не туда прыгнешь, – сделал вывод Авель. – Лучше к вам на Виканай перебраться. Ослики и воздушные рикши. Красота! Прямо райское место!
– Да что ты знаешь о Виканае! – воскликнула Симона, подскочив на ноги. – Серафимы ведут себя как сливки общества, вау своих гобов как овец держат в загонах, и всем плевать на виканаев, которые живут в лачугах. Только и знают, что грызутся между собой и лезут наверх по головам.
– Чё ты завелась? – одёрнул её Авель. – Я что ли в этом виноват?
– Да ладно, – также быстро успокоилась Симона, махнув рукой. – Был бы свой адамант, наделали бы рабских браслетов. Сразу бы притихли все.
– Рабских? – переспросил Авель.
– Браслетов уровня Раб, – ответила Симона. – Говорят, страшная штука. Они полностью и навсегда ломают волю того, кто их носит. Ещё говорят, что одна из жён Императора Медеи Антьена, нашего сводного брата, когда-то носила такой браслет. Она до сих пор ведёт себя как раба, хоть и приходится Главному Богу Хаоса, Фениксу, родной матерью.
– Крутая у нас семейка, – хмыкнул Авель.
– Не обольщайся, – охладила его пыл Симона. – Антьен и Император Мирны Александр II – законные дети нашего отца, а мы – бастарды. Для них мы – никто и звать нас никак. Как ты там говорил…
– И много нас таких?
– У деда было трое бастардов, включая нашего отца, – ответила Симона. – А у самого отца, если считать с Серафимом, Павлом и атланткой Букашкой, выращенной в пробирке, – тринадцать.
– Ну и ходок, – покрутив головой, произнёс Авель. – Только двое законных и куча бастардов.
– Был ещё один законный, – произнесла Симона. – Его Симоном звали. Его выкрали из дворца в тот день, когда отец погиб.
– Может он с горя прыгнул в этот ваш круг? – предположил Авель.
– Да нет, – ответила Симона. – Принц Симон пропал уже после. Там говорят такой кипиш по всей империи стоял. За любую информацию о нём или похитителях давали 50 миллионов золотых драконов.
– Ничего себе, золотой мальчик! – аж присвистнул Авель. – Эшелон золота за информацию!
– Копейки по меркам Имперских олигархов, – произнесла Симона. – Рем и Ромул, сыновья наших тёток, Веры и Надежды, могут золотом засыпать эту долину на метр.
– Прямо Рокфеллеры, – удивился Авель. – Скрудж Магдак отдыхает. Может попросить их поделится по-родственному.
– Не обольщайся! Говорят, они редкостные козлы и даже отец их не любил.
– Хотелось бы мне побыть таким козлом, – усмехнулся Авель.
– Побудешь еще! – пообещала Симона. – Папка тоже был не бедным. Здесь, в пирамиде, находится