и не испытывать никаких радостей. Живите в своём мире, вам там лучше, я уверена.
Мэри подумала, что Маруся стала меняться, в ней появилась смелость.
– Мы спать ложимся, а вы как хотите, можете и поболтать, – милостиво разрешила Мэри.
Девочки забрались под тёплое пуховое одеяло и ещё некоторое время слушали разговоры предков тётушки Таи.
– Марусь, а если она правду сказала, и мы больше не увидимся? Давай договоримся, что даже если будем совсем старенькие, всё равно постараемся встретиться. Ты прилетишь ко мне в Лондон, а я буду ждать тебя каждый год в день весеннего равноденствия под Биг-Беном. Я скоро уеду учиться в пансион. В замке я жить не хочу, хочу в Лондоне.
– Я постараюсь, Мэри, я очень постараюсь. Я сама не знаю, где я буду жить. Кажется, мы тоже переедем из нашего дома. Мама говорила, что переедем. Я постараюсь, – Маруся чувствовала, что проваливается в сон. Она обняла Мэри и уснула, уткнувшись подруге в плечо.
Тётушка Тая собрала Марусе на дорогу огромную корзину с едой:
– Два дня ехать, проголодаешься и поешь. Угощай всех, если слишком много положила, не выбрасывай. «Сороки» – угощать положено. А сейчас пейте молоко и в сад, надо весну встречать.
Позавтракав булочками с молоком, разноцветными яйцами и кашей, гостьи вышли в сад с тётушкой Таей. Утро радовало солнцем и пением птиц.
Направились прямо к дубу. Тая велела каждой из девочек вырыть небольшую ямку и высыпать туда скорлупки от яиц. Снег под дубом подтаял, и образовались небольшие проталины. Маруся вспомнила, как делала «секретики» прошлым летом, но тогда земля была тёплая и мягкая.
– Пусть год будет добрым и урожайным. Просыпайся всё живое, хватит спать. А земле от нас подарки, цветные скорлупки.
Маруся не стала спрашивать, для чего они зарыли эти скорлупки, решила, что спросит у бабушки. Она-то наверняка знает.
Котёнка для Мэри уложили в удобную небольшую корзинку. Тётушка Тая накинула на второго котёнка лёгкую тряпку и через секунду сняла её. В корзине лежала мягкая игрушка. Маруся прижала её к себе. Мурка ходила от одного котёнка к другому, наказывая вести себя достойно и хранить людей от болезней и напастей.
– А этот чёрненький у вас останется? – поинтересовалась Мэри.
– Увы, он уже обещан.
Расцеловались. Уселись на заднее сидение вместе с Андреем. За рулём сидел дядюшка Юрий. Мэри собиралась улететь, как только она посадит Марусю в поезд. Тётушка Тая что-то шепнула сыну на прощанье и поцеловала его в щёку.
На вокзале в толпе отъезжающих Андрей нёс огромную сумку, дядюшка Юрий – корзинку с едой, а Маруся только прижимала к себе лохматую рыжую игрушку. В вагоне старый проводник долго не соглашался поставить сумку в своё купе, но английская речь Мэри подействовала на него волшебным образом. Надо было прощаться.
– Прощайся, Мэри. Нам пора. Мы не можем лететь ночью, меня уволят с работы, – нервничал Андрей.
– До свидания, Маруся, –