стало с этим электриком, можно только предполагать. Скорее всего, в обстановке военного времени, его действия были восприняты, как диверсия, а диверсия или саботаж – расстрел на месте. Вот такая была цена той современности – жизнь за ошибку.
И все-таки, может быть действительно правы те, кто говорит нам, что какие-то энергетические сущности, живущие вместе с нами на Земле, питаются нашей психоэнергией? Нашими эмоциями? О чем-то подобном говорил Циолковский. Эти сущности пожирают нашу радость, боль, надежды, мечты. Все эти плазмоиды, орды, гарпии, криттеры, пейн-объекты, плазменные эльфы – ничто иное, как разумные существа, использующие человека, как дойную корову? И именно они заставляют нас лгать, радоваться, ссориться, воевать, мучить себе подобных – чтоб с наслаждение пожирать исходящую из человека психоэнергию? И чем больше – тем лучше? Ведь разве мало было бомбежек, расстрелов, пыток, мучений – мало было горя в то время? Убитые и замученные исчислялись миллионами, психоэнергетической еды для этих злобных, невидимых нам существ было хоть отбавляй! Нет! Надо было еще и тут жрать! Может, это они запутали голодного, изможденного электрика? И наевшись его страха перед расстрелом оставили без хлебных карточек и без кормильца его детей и детей тех, кто погиб от удара током?
глава 12
Я, как и другие мои сверстники повзрослел быстро. В десять лет я вдруг страшно полюбил искусство! Скульптуры Древней Греции, Древнего Рима, картины Рембрандта, Гойи и другое подобное. Мать гордилась! Какой культурный мальчик! А культурный мальчик выбирал те произведения великого искусства, которые изображали обнаженное женское тело!
…Эх, Наташка-милашка, среди аромата каких цветов летают сейчас бабочки, выколотые на твоей нежной, сексуальной коленке!..
Поплутав по полу на своих коленках я нащупал кровать и забрался на нее. Тепло. Мягко. Темно только очень. А так и не плохо! От стихотворных строчек, едва не покалечивших мой разум, даже звона не осталось. Поесть, что ли? Какое-никакое, а развлечение!
В этот раз я был умней. На поиски холодильника я взял с собой самое толстое одеяло. Когда нашел холодильник, то открывать его не стал. Развернулся и подойдя к кровати, положил одеяло на пол – теперь я всегда буду знать в какой стороне холодильник, унитаз и рукомойник!
После этого повернулся и пошел к холодильнику. Я шел, как по канату, растопырив руки и боясь потерять равновесие. Странно, когда ходишь при свете, то ощущения, что можно потерять равновесие, оступиться и упасть на ровном месте, нет.
Еда была пресной. Не очень вкусной – почти не соленое картофельное пюре, смешанное с пропущенными через мясорубку паровыми котлетами. Стол номер пять, блин! С другой стороны может хоть на пару килограмм похудею? Тяжело носить впереди себя живот, похожий на пристегнутый рюкзак!
Но я люблю покушать и умею готовить. Я хорошо умею готовить. Я умею готовить такие