халат перед своим начальником.
– Ну, хорошо, я понимаю ваше замешательство, – сказал он ей, – впредь я с вашим потенциальным женихом буду вести примерно так разговор: Скажу ему, что у меня в подчинении есть очень милая и симпатичная женщина пятидесяти лет но, к сожалению, она боится кидаться в объятия мужчин из-за того, что у неё юношеская грудь.
– Мне не пятьдесят лет, а сорок, а выгляжу я на тридцать пять, – встала она со стула и повернула ключ в двери, – и грудь у меня нормальная, третий номер лифчика ношу.
После этого она, не расстегивая пуговиц, рывком сорвала с себя лифчик и бросила его на стол рядом с пирогами.
Он ослабил свой галстук на рубашке и подошёл к ней. Она закрыла перед ним глаза.
– Наконец-то я стал свидетелем, решительного и отчаянного поступка, который присущ только темпераментным женщинам, – сказал он приятным тембром.
Он сам расстегнул на ней пуговицы, чувствуя, как содрогается её тело от прикосновения его рук. Посмотрел на её не помятые, словно пышные булочки груди и, не дотрагиваясь до них, хотя соблазн был велик, – прикрыл её тело халатом. После чего вытер своей рукой её потный лоб, произнёс:
– Прекрасно Симочка, у вас красивое тело и бесноватая грудь. Она у вас живая словно ртуть. Уверяю вас, что любой мужчина будет счастлив, дотронуться до такого сладкого плода.
– А вы, вы разве не желаете прикоснуться к ней? – открыла она глаза.
– Желаю, но не имею права. Я могу проявить свою слабость и нарушить рамки приличия руководителя, после чего в ваших глазах буду выглядеть порочным бабником, а мне бы такого не хотелось.
Она взяла его за руку и прижала к своей обнажённой груди.
– Нет, я вам позволяю, переступить рамки приличия, – сказала она и стала свободной рукой задирать его рубашку. Он не сопротивлялся а, горячо дыша, целовал в это время её тело, думая при этом, куда удобнее можно пристроить разожженную Симочку в тесном кабинете. Они уже были оба без одежды, когда он взгромоздил её на кресло. Раздвинув её глянцевые ножки, он яростно вошёл в неё, не осознавая, что женщины, истосковавшиеся по мужчине, могут себя вести неадекватно. Раздался её истошный крик сладострастия, вперемежку с отборным матом, который он мгновенно перекрыл своей ладонью. Она задыхалась и крутила головой. В кабинете стало тихо, но не спокойно, так, как были слышны мощные толчки двух познающих себя тел, нового коммерческого директора и его подчинённой бальзаковского возраста. С каждым поступательным движением кресло скользило по полу и упёрлось в стенку, за которой отчётливо был слышен стрёкот швейных машин и женские голоса.
– Ой, БлЯдь, как мне великолепно, – произнесла она, когда он закончил движения и молча, прильнул к её телу.
– А вы совсем не мальчик, как думала я, а вполне сформировавшийся мужчина, с необыкновенным даром запускать женщину на небеса, гладя ладонью его короткую стрижку. Я ещё хочу, чтобы вы нарушили рамки приличия?
– Нельзя