обращенную к сидящему рядом с ним Фоме, не испытывающему таких же благостных чувств, что и Яшка. Не получив никакого ответа и не удовлетворившись молчанием Фомы, он ищет в нём причины такой невнимательности к такому насущному факту:
– Ты чего такой набыченный-то? О чём задумался? – пытается растормошить Фому Яшка, чьи действия, не имея свидетельств этих действий, теряют всю свою ценность для него.
– Много о себе не надумаешь, если есть чем думать, – втянувши голову, и вправду набычено смотрит на Яшку не переживающий за него на этот счет Фома.
– Но если нечем думать, то можно додумать до того, до чего не додумается и создатель, – на этот же счёт, Яшка уже вызывает беспокойство у Фомы.
– Ну, я даже не думал, что ты такой, – Яшка дал своё определение Фоме и, развернувшись обратно, заметил, что нашлись паршивцы, совсем не считающиеся с его мнением и уступившие место этой беременной особе.
«А какой я, и кто я, собственно, такой? – вдруг решил для себя выяснить Фома. – Ага, попробуй тут не в двух словах выразить это. Вот, например, как охарактеризовать свой возраст, не задействовав числовые параметры? Хотя, впрочем, в моём случае можно сказать, что я перестал донашивать уже не рубашки, а куртки, что, в принципе, можно соотнести и с моим развитием качеств, заявив, что я наконец-то перестал донашивать чужие мысли.
Так, что ещё? Ну, добавлю, что я не слишком разносторонний человек и могу похвастаться только двумя выдающимися моими сторонами: интровертной и экстравертной, которые и включают в себя весь мой спектр качеств. Так что, многие меня знают только с этих двух сторон. И если в кругу друзей я экстраверт, то для всех остальных я остаюсь интровертом.
Ну а кто, обо мне всё-таки может что-нибудь рассказать, то, наверное, это тот, с кем я полностью откровенен и с кем могу общаться на равных, а именно – техническое средство, присутствующее у каждого в доме, с коим, надо признаться честно, я частенько разговариваю после бурно проведенного вечера. Оно-то уж умеет выслушать и, скажу честно, такого наслушалось, что даже мне подчас становится стыдно.
Вот ведь наговорил больше двух слов, а толку никакого. Блин, ещё попроси себя рассказать что-нибудь смешное», – Фома вдруг явственно хмыкнул и резюмировал свой себе ответ:
– Да и вообще, кому в нынешнее время ты интересен кроме себя. Вот то-то же.
– Ты тоже заметил! – приняв это всхлипывание Фомы за что-то своё, обрадовался Яшка.
– Да, чёрт, достал уже, – Фома выпрямил спину и начал озираться по сторонам, пытаясь рассмотреть, что же такого он, по словам Яшки, заметил.
А между тем, всеобщим вниманием завладел зашедший в автобус очень нетрезвый гражданин, несущий в себе все те атрибуты, которые сопровождают такого рода господ: смердящий невыносимый запах, вызванный стычками с окружающим приземленным миром, потрепанный внешний вид и явно читающееся в его взгляде пренебрежение ко всему миру. Нетрезвый гражданин тут же,