истории из своей долгой наполненной разными событиями врачебной жизни.
Владимира Павловича радовала и та нежность, с которой смотрел на гостью его любимый внук, и то, как завораживал парня ее внимательный взгляд широко распахнутых глаз, в которых чудно отражались яркие блики пламени камина. Но старик никак не мог понять, как сама девушка относилась к Юрию. Он чувствовал, что где-то в глубине юной души что-то постоянно тревожило, не отпускало ее, особенно омрачая последние дни отдыха. Было что-то настороженное в поведении Катерины.
Старший Самойлов прекрасно понимал быстротечность времени, какие превратности таят в себе судьбы человеческие, до чего непредсказуемы порой бывают ее повороты, но завести разговор с молодежью об этом как-то не решался. В конце концов, жизнь сама должна все расставить по своим местам. И не ему, человеку, прожившему довольно долгую и не очень счастливую личную жизнь, пытаться влиять на отношения молодых людей.
А Катя сама себе боялась признаться, до какой степени ее затягивало обволакивающее обаяние нового друга. Она не очень верила, что сильное чувство могло возникнуть внезапно, с первых минут знакомства, как уверял ее Юрий, но и не замечать его влюбленности она тоже не могла.
В конце концов, девушка решила прервать свой отдых и поменяла билет на более ранний срок.
– Ты сама себя испугалась, – заметила Люба, приехав навестить ее на выходные.
Не решаясь вслух возразить подруге, Катя вдруг подумала, что возможно та не так уж далека от истины.
– Ты хоть его предупредила, что улетаешь скоро?
– Скажу, конечно. Вот тебя поедем провожать, тогда и скажу, что уезжаю вместе с тобой.
***
Но уехать вместе с подругой не получилось. Юрий пригласил ее на экскурсию в местный заповедник, посетить который можно было только по предварительной договорённости. Было невежливо, да и просто глупо отказываться от прогулки, для организации которой было приложено столько усилий. На следующее утро Люба в сопровождении Владимира Павловича уехала в город, а Катерина отправилась с молодым Самойловым на прощальную экскурсию.
Заповедный парк был великолепен. Казалось, огромные реликтовые деревья скрывали своей листвой таинственные тени давно минувших эпох. Укрывшись под одним из таких великанов от полуденного солнца, Катюша на какой-то момент потеряла из виду своего спутника. На нее внезапно навалилась неестественная тишина глухого первобытного леса. Лесное затишье давило и беспокоило своей заброшенностью и одиночеством.
– Юра, – попыталась крикнуть она, и осеклась, почувствовав на плече хватку чьей-то сильной чужой руки.
– Какая птичка, – развязно хохотнул неопрятный мужик, отвратительно дыша на девушку застарелым перегаром.
– Отойди от нее, ну, живо, – Самойлов стоял недалеко, спокойно держа руки в карманах.
– А то что? – в руке мужика сверкнула пивная бутылка.