углы торчащих камней и потерял сознание. Он слетел вниз, к самой реке, едва не коснулся воды головой. Сколько времени он так пролежал он не помнил. А очнулся уже окончательно у себя дома.
Он вспоминал, отрывочно, как сквозь туман, что его лицо сбрызгивал водой туманный силуэт лица Ивана Кузьмича, потом его трясло – это когда его поднимали на склон и несли в деревню какие-то люди.
Иван Кузьмич услышал шум его падения, хотя находился довольно далеко. Когда он нашел Сергея Петровича у ручья на берегу, он позвонил местным мужикам в деревню. Прибежавшие мужики вытащили Сергея Петровича и перенесли в дом, в деревню. Вызвали скорую помощь, и так он узнал, что весь переломан: обнаружилось, что поврежден и позвоночник и трещина на голове на черепе. Его увезли в больницу не сразу, врачи долго совещались по телефону, прежде чем решились его перевозить с наложенными шинами: привязанными досками, изготовленными тут же мужиками. Сергей Петрович попал в операционную и там потерял сознание уже от наркоза.
Больница
За окном потемнело, скоро ночь.
Жуков Сергей Петрович, недавно прооперированный и только что освобожденный санитаркой от капельницы, которую она унесла со штативом с пустым пузырьком, – приподнялся на кровати и говорит вполголоса:
– Слышь, Пал Ваныч? Мне всё сон такой снится: что плывем мы, много людей, на длинной лодке по широкой нашей реке, берегов не видно, туман вокруг, как будто мы в океане, – а из воды показывается спина большой рыбы, как кит, но типа осетра с шипами и чешуей по всей спине, и под нашу лодку. Днище проламывается, лодка ломается пополам, все люди в воде барахтаются…. И я просыпаюсь весь мокрый от пота: и рубашка мокрая и лицо и голова. —
Человек, к которому он обращается и которого называет «Пал Ваныч», по его же словам-представлению, молчит, как будто не слышит. Он лежит на противоположной кровати у окна с другой стороны узкой длинной палаты-реанимации на четыре койки, две другие койки у дверей пустые. В палате они вдвоем.
Пал Ваныч тоже перенес операцию на черепе, ему вставили пластину, и теперь его голова полностью забинтована: ушей нет, щек не видно, и лицо выглядывает узкой полоской среди бинтов, как медсестры в перевязочной постарались. У него и позвоночник сломан был в нескольких местах, так что и грудь его была забинтована полностью, дышать ему немного трудно.
Опять в палате наступает тишина…. И до этого Сергей Петрович говорил почти один, Пал Ваныч односложно отвечал на вопросы, хотя вчера было наоборот.
За окнами районной больницы в два этажа, растут деревья. Они не только затеняют свет с улицы в палату, но стучат ветками по окнам и внешнему железному подоконнику и это раздражает Жукова.
– Ветер, как с цепи сорвался… – говорит Сергей Петрович, прислушиваясь к шуму веток.
На этот раз Пал Ваныч сдержанно, с трудом откашлялся раза три и отвечал даже