в красном платке. Встаю на место юноши. Теперь мы с мужчиной идем в паре. За последним волковским домом крестный ход спускается в поле. Теперь попадать в ногу с напарником становится труднее, икона чуть колышется в наших руках. Переглянувшись, даем счет: «Раз-два-три, раз-два-три». Как в армии… А мы и есть армия: только вместо знамен пламенеют хоругви и вместо пушек – святой крест, да и брань наша не против людей. «Крестный ход идет – ад сотрясается», – сказал батюшка на проповеди. Значит, так и есть.
Кто-то принимает у меня из рук носилки: «Отдохни немного – путь немалый». Это о. Геннадий – да он сам только что подменился! Делаю шаг в сторону, и, чуть задержавшись, пропускаю вперед идущих. Крестный ход движется узкой лесной просекой туда, где за вершинами васнецовских елей синеет маленький кусочек неба. Платочки, платочки… Хор уже не слышен – святой образ ушел далеко вперед, но молитва не прервалась: ее шепчет старушка в сыром дождевике (оказывается, все это время моросит дождь), ее поют девочки-двойняшки, весело шагающие в свой, быть может, тоже первый крестный ход, ею наполнено сердце: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!». Маленькое православное воинство. Частичка Святой Руси.
Первая остановка на лесном берегу Никульчинки. Во время молебна неожиданно на несколько секунд выглядывает солнце. Лица светлеют. Слава Богу за все! Вслед за о. Геннадием спускаемся к реке. Там, где ее голубой изгиб теряется за кромкой леса, виднеются колокольня и купол волковской церкви. Не спеша, даже трепетно, батюшка опускает крест в воды Никульчинки и, за неимением водосвятной чаши, кропит нас водой из чей-то походной кружки. Отдых недолог. С первыми каплями дождя (не иначе святые Борис и Глеб зовут в дорогу) продолжаем наш путь.
Из леса дорога выводит к лугу, за которым вдали виднеется серая полоска асфальта. На ней – случайная машина. Водитель в растерянности – он уже заметил нас и сейчас не знает, уехать или остаться? Он, конечно же, видят и иконы, и хоругви, и крест, понимает, что нас не надо бояться, и все же… садится за руль и скрывается за поворотом. Перевалив за трассу, снова уходим в лес, но уже широкой лесной дорогой, по которой до Никульчино уже менее часа пути.
Несу икону в паре с отцом Тихоном Меркушевым. Молчаливый, загадочный батюшка с молодыми, приветливыми глазами. У каждого из нас, конечно же, есть своя причина пройти этот путь: отец Геннадий – настоятель волковской церкви; отец Владимир Кириллов служит в соседнем Слободском; там же алтарничает Дмитрий Чураков, который сегодня идет в красивом стихаре, ни на шаг не отставая от священников; кто-то пробует силы перед ходом на Великую, кто-то, как о. Борис, пришел почтить своих небесных заступников. А что привело отца Тихона? Тайна. И все вокруг – тайна, непостижимый Промысл Божий, до времени скрывающий от нас и причины, и плоды нашего крестного пути.
На взгорке появляются дома. Это Никульчино.