не успел рассмотреть – начал подкрадываться и оба раза спугнул. Потом мимо меня, похрюкивая, пробежали четыре кабана, здесь я хорошо их рассмотрел, но почему-то растерялся и просто проводил их взглядом, хотя потом подумал, что запросто с моей скоростью и силой мог догнать и одного убить своей дубиной. А вскоре лес отступил от реки километра на два, и там, в низине, оказалось небольшое озерцо, в котором плавала стая гусей. Опять не повезло – они находились далеко от берега, поэтому я, не скрываясь, подошел прямо к воде, ожидая, что испугаю их, но они спокойно продолжали свои дела. Затем я взмахнул дубиной и громко крикнул – никакой реакции, тогда я поднял валявшийся не берегу булыжник и запустил в них, он попал в середину стаи да еще два раза подпрыгнул, произведя много брызг и шума, только тогда они лениво поднялись и улетели. «Да, непуганый край, знать, не часто на вас охотятся. И видели ли они людей?» – подумал я.
Я встал на колени и пригоршней напился, один раз я уже спускался к реке, чтобы утолить жажду, вода здесь оказалась чистейшая и вкуснейшая. Представляю, что бы со мной было, если бы я решился напиться из Москвы-реки.
А Солнце (буду уж его так называть), между тем, уже стало клониться к закату. Видать, придется устраиваться на ночлег на голодный желудок. Действительно, до захода Солнца, похоже, оставалось часа два, от силы три, и пора подумать, как проведу я здесь свою первую ночь. Разжечь костер, хорошо я (как знал) «перед отлетом» в последний день поменял зажигалку (опять подшучиваю над собой – это прибавляет оптимизма), да нарезать веток и постелить на земле, благо их, еловых и сосновых, было в изобилии. Или лучше попробовать устроить ночлег на дереве, удобств, конечно, меньше, зато безопасней, черт знает, какие тут еще хищники водятся. Поэтому остановился я все-таки на втором варианте и тут же начал подбирать дерево.
Больше всех для этого подходили местные дубы, их крепкие ветки располагались по стволу часто, и можно было на них устроиться. Конечно, только сидя, но, как говорится, не до жиру – быть бы живу. Как вы понимаете, залезть на дерево для меня не представляло сложности – даже если ветки начинались высоко; я, подпрыгнув, хватался за нижнюю и ловко, не хуже обезьяны, взбирался на него, подбирая «кровать» помягче. Таким образом забраковав несколько штук, я нашел что искал. Дерево оказалось очень ветвистым, три толстых ветки расположились на одном уровне – для тела и ног, дальше две чуть повыше – для спины и одна поменьше, еще выше, – поддерживала шею и голову. Получилось положение полулежа. В моих условиях идеальная постель, особенно если вспомнить, как Суворов накладывал под простыню камней.
Было тепло, даже для мая, градусов двадцать, но на всякий случай я решил насобирать сухих веток, ведь к утру может похолодать, и я бы слез и согрелся у костра. Когда я заканчивал, набрав порядочный ворох, откуда-то налетел ветер и нагнал облаков.
Быстро стемнело, и я залез на свою «кровать», устроился там поудобней, и подумалось, что в Москве я сейчас, поужинав, смотрел бы телевизор.