великие свершения.
– Телеф, друг, я день ото дня получаю новые и новые подтверждения этого. Но я не понимаю, что я должен сделать?
– Ты узнаешь… скоро. Я же вижу пока только начало твоего пути, а конец от меня скрыт.
– Что же, что же будет? Ради богов поведай мне!
– Нет, мне нельзя, – ответил Телеф и продолжил. – Ты попрощался с Эрато?
– Ну… я сказал, что, вероятно, прийду только к ужину. Телеф, скажи мне, что происходит? Я умру? – волновался Геракл.
– Нет-нет, у тебя все будет хорошо. А об Эрато я позабочусь, можешь мне поверить.
– Я верю, но…
– Прощай Геракл, – сказал Телеф и протянул ему руку. – Помни, для тебя вся земля будет полна чудес, и вот эти горы в том числе. Начни, наконец, относиться к этим чудесам серьезно.
– Да, ты прав, Телеф, но… все это так странно, – проговорил Геракл, протягивая руку в ответ.
– Странно? Ты еще удивляешься странностям? Сколько произошло их с тобой за последнюю неделю?
– Ну так что, Телеф, до вечера? – неуверенно спросил Геракл.
– Прощай, мой друг.
– Прощай, – еле слышно ответил сын Амфитриона.
Телеф уходил в направлении дома на восток, уходил, не оборачиваясь. Он едва не плакал от счастья. Геракл же был в недоумении. Он построил себе на этот день большие планы, но силы как будто покинули его. Он никак не мог собраться с мыслями, чтобы пойти туда, куда изначально хотел. «И что могут означать слова Телефа? – думал Геракл, опершись на оказавшийся рядом большой камень и медленно сползая вниз, – Если он говорит, что я не умру, что же может помешать мне вернуться назад к Эрато? Он прощался со мной так, будто мы никогда не увидимся. Но еще он сказал, что вся земля, включая эти горы, полна чудес. Может в этом разгадка?» Настроение Телефа показалось ему слишком определенным. Он понимал, что вернуться к Феспию ему не суждено, но не мог пока принять этого сердцем. Он уже заранее тосковал по Эрато, он обдумывал способы связаться с ней оттуда, где он окажется в скором времени. Но где? Этого он не знал, этого не сказал ему Телеф. Этот вещий муж обещал о ней позаботиться, но как и почему, если он, Геракл, останется жить? Пусть и далеко. Неужто не плавают во все концы мира корабли? Неужто нельзя преодолеть нескольких недель в пути на коне? Эрато была, кстати, превосходной наездницей.
Такие мысли роились в геракловой голове, когда, погруженный в себя, он сидел на вершине одного из отрогов Геликона. Что стало с ним дальше, он сам не мог толком впоследствии объяснить. Он предполагал, что впал в сон, но тут же сам высказывал сомнение: слишком отчетливо помнил он то, что произошло с ним.
А началось все с того, что в том направлении, куда ушел Телеф, на глазах у Геракла словно из воздуха соткалось белое облачко. Оно приближалось и спускалось к земле и, когда оно оказалось на краю склона, Геракл разглядел в нем белую колесницу, которой управлял некто в плаще и капюшоне. Лицо возницы разглядеть было крайне трудно. Поравнявшись с Гераклом, кони остановились, и испод капюшона раздался бойкий девичий голос: «Привет тебе, Геракл! Не хочешь ли ты стать рядом