обнял ее, и теперь она крепко прижалась к нему, перед тем как он помог ей сесть в машину, открыто поправив пальцами ее неровно остриженные волосы.
– Что ты с нами сделал, Барни? Что же ты наделал?
Она рыдала у него на плече даже тогда, когда они усаживались в припаркованный у обочины темно-коричневый седан. Мистер Гэрсон представился сам, но она на него даже не взглянула. Барни кивнул в знак приветствия и протиснулся на заднее сиденье, сев рядом с нею.
Барни лишь краем уха слушал, как мистер Гэрсон объяснял, что они едут на обследование в больницу и что к тому времени, когда их выпишут, в доме у них все будет обеззаражено. Он почувствовал, как она, сидя рядом, вдруг вся напряглась и резко выпрямилась.
– В доме?
Мистер Гэрсон, сидевший спереди рядом с водителем, обернулся к ней и кивнул.
Он был изыскан, седоволос, с резкими манерами военного. Строгость, которую Барни ощутил по телефону, в машине стала чувствоваться еще явственнее, тем более что в тусклом свете им был виден только его профиль.
– Ничего страшного, мистер Старк. Людям из ДК – дезактивационной команды – нужно четыре-пять дней, чтобы все промерить и очистить.
– Все-все, что мне так дорого?
– Разумеется, а ущерб вам возместят. Мистер Энгстрем просил вас заверить, что «Нэшнл-Моторс», кроме того, покроет вам и все издержки по пребыванию в больнице, а также по проведению у вас дезактивационных работ.
Барни понял – от этого никуда не деться. Все, чем они пользовались, до чего дотрагивались или к чему едва прикасались, стало зараженным. Вся пыль, которую она убирала, превратилась в радиоактивную, и сквозняками ее уже, наверное, занесло на диван, журнальные столики, под абажуры, плафоны и по коврам.
– Как же так? – спросил Барни. – Ведь Макс Прагер говорил, что радиоактивность осталась в пределах «горячей» лаборатории. Он сказал, что там все вычистили. Так как же это попало наружу?
– Вычистили после аварии, – пояснил Гэрсон. – Нас не вызывали, все сделали сами – и это совершенно правильно, – только вот никто не догадался проверить вентиляционную систему, а там, между зоной безопасности «горячей» лаборатории и примыкающим к ней кабинетом мистера Прагера, имеется отдушина. Через неделю после аварии, когда потеплело и включили систему кондиционирования воздуха, частицы радиоактивной пыли попали через трубопровод из зоны безопасности в кабинет мистера Прагера. Оттуда он перенес ее – как я сказал, через неделю, когда уже никто ничего не проверял, – к себе в машину и домой, а заодно и в вашу машину. Так что всякий раз, садясь к вам в машину, он оставлял там все новые следы, и вы, когда садились в его машину, подвергались еще большему заражению. Он, конечно, обратился к нам сразу, как только обнаружил радиоактивные следы, – продолжал Гэрсон. – Но сейчас его состояние, боюсь, весьма плачевно. Вам обоим повезло больше. Вы подверглись вторичному заражению и, судя по всему, получили куда меньшую дозу, чем он. Да, разумеется, и накопление дозы облучения у него началось раньше.
– Барни, ведь с нами ничего такого не будет.