утешиться мыслью, что ему «неоткуда позвонить». Хотя недавно ей пришлось наблюдать, как сломавшееся зарядное устройство вызвало череду трагических событий. Вдруг с Русланом что-то случилось, а она тут играет в гордую деву?
Немного стесняясь своей наглости, Лиза открыла «ВКонтакте» и посмотрела друзей онлайн. Руслан среди них присутствовал. Значит, все в порядке у него. «Мог бы написать, мол, любимая, не волнуйся, но почему-то не счел нужным это делать. И я даже знаю почему», – вздохнула Лиза.
При мысли, что Руслан не хочет продолжать отношений, ее захлестнула такая тоска, такая боль и безнадежность, что разговор с Зиганшиным совершенно забылся.
До конца рабочего дня она тупо просидела за столом, думая, что опять надо привыкать быть несчастной и одинокой, и судьба снова дала ей заглянуть в счастливую жизнь, только чтобы злорадно захлопнуть дверь прямо перед носом. Смотри, Лизочка, вот так все могло бы быть, но не будет. Это для других женщин, а тебе остается работа и одиночество.
«И ведь я уже привыкла! – шептала Лиза, изо всех сил стараясь не расплакаться. – Уже смирилась, так зачем же надо было давать мне этот глоток счастья?»
Лишь по дороге домой она подумала, что сегодня произошло еще что-то плохое, не связанное с молчанием Руслана, и через некоторое время вспомнила про Зиганшина.
Она не ответила на «трусливую толстожопую дуру», только смерила начкрима презрительным взглядом, но вряд ли это произвело хоть малейшее впечатление.
И почему только у нее так развита шишка чинопочитания? Когда она пришла в отдел, Зиганшин уже состоял старшим опером, Лиза смотрела на него снизу вверх восторженными глазами и как губка впитывала всю премудрость, которой он считал нужным с ней делиться. Поэтому теперь он позволяет себе так разговаривать, хоть следователь Федорова и не является его непосредственной подчиненной.
В общем, из всех эпитетов Лизу обидело только слово «толстожопая». Это не просто констатация особенностей ее фигуры, но комплексное определение, обозначающее ленивую, безвольную, косную бабу без всяких перспектив личной жизни.
Такая она и есть, и не возразишь ничего по существу…
Но не трусливая, иначе давно перестала бы возбуждать дела по заявлениям, которые опера оформляли как отказной материал. Зиганшин развел силовое предпринимательство во всей полноте, и Лизин «демпинг» подрывал его бизнес.
Она не боролась с коррупцией, боже сохрани, и специально не перебивала клиентов у начкрима, но если заявитель в поисках справедливости случайно попадал к ней, и просматривался состав преступления, Лиза возбуждала дело.
А Зиганшину надо добиться такого положения вещей, чтобы граждане не видели даже призрачной возможности удовлетворения своих заявлений без соответствующего гонорара.
Что начкрим будет делать дальше?
Человек так устроен, что не любит людей, не разделяющих его мировоззрение. Сегодня Зиганшин попытался обратить ее в свою веру, убедить в том, что люди – это тупое стадо, а в