Следом за ним с заднего сиденья вывалился Колесник. Изуродованный корпус внедорожника прикрыл их.
Вовремя, черт возьми! Пули рвали обшивку сиденья, с которого только что слетел капитан. Орал от отчаяния Колесник, рвал заклинивший затвор. Кровь стекала с его головы, окрашивала бороду. Они куда-то катились, ползли.
Голова Алексея соображала очень туго. Он привстал, выпустил из-за капота очередь по кустарнику. Взлетел Колесник, сделал то же самое, сопровождая пальбу нечеловеческим воем. Но из кустов их продолжали методично расстреливать.
Жлобин еще был жив. Пуля попала ему в ногу, другая – в бронежилет. Покидать машину через левую дверь было равносильно самоубийству. Он лез через правую, тяжело дышал, обливался потом. В глазах застыла звериная тоска.
Алексей кинулся его вытаскивать, подхватил под мышки. Ураган свинца вздыбил останки внедорожника. Удар в грудину отшвырнул его, дыхание перехватило. Он пытался подняться, отыскал автомат. Перед глазами все плясало, теряло резкость. Шквал огня кромсал внедорожник, превращая его в гору металлолома. По телу расползалось онемение. Но конечности худо-бедно слушались.
Кричал Колесник, припав к заднему бамперу. Весь окровавленный, он продолжал вести огонь. Творилось что-то запредельное.
Алексей поднялся, выпустил остатки магазина, снова рухнул, пополз к товарищу, схватил его сзади за куртку.
– Серега, уходим, в кусты, живо.
Возможно, ему только казалось, что он кричит.
Колесник повернул к нему орущую физиономию. Алексей отшатнулся. Все лицо товарища было залито кровью, он не мог ничего видеть, стрелял вслепую. Капитан обхватил его сзади, поволок в кювет, продолжая кричать, чтобы понял, вернулся на землю. В принципе, кустарник рядом, там обрыв, овраг, болото.
Но кто-то из этих наглецов, напавших на машины, продвинулся дальше вдоль дороги и выстрелил по касательной из гранатомета. Взрыв прогремел в нескольких метрах, разнес обочину. От грохота заложило уши.
Жизнь еще теплилась в капитане спецназа. Он лежал на боку, засыпанный землей, с приоткрытыми глазами, которые ни черта не видели. От сознания уцелела только кроха. Угомонился пульс. Алексей был наполовину трупом.
Стрельба оборвалась так же внезапно, как началась. Чавкала грязь под подошвами, позвякивал металл. Подходили люди, кто-то покашливал. Заскрипела дверца машины под ударом ноги и обрушилась. Засмеялся какой-то мужчина.
Кто-то прохаживался неподалеку. Прогремели два выстрела. Бандиты добили раненого парня в банковской машине.
Глухо, как из-под перевернутого ведра, доносились голоса:
– Ну и что у вас там?
– Все чисто. Отпрыгались, суки.
– Проверь, там все упокоены? Особенно вон тот, который у них за старшего.
Грязь зачавкала совсем рядом. Кто-то подошел к Алексею, пихнул его в плечо носком ботинка. Он перевернулся на спину, глаза оставались наполовину открытыми.
– Что там?
– Дерьмо натуральное. У него весь череп в мозгах. Жалкое