Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху
и сетей торговли, финансов и информации означало, что профессии среднего класса устаревали или автоматизировались. Итак, некогда процветающий средний класс, опора любой стабильной капиталистической системы, разрывался на части. Богатые богатели; бедные в других странах (либо машины) забирали работу. Хотя финансовые и экономические стимулы привносились в систему, должного эффекта не было. «Расширение и продолжающееся увеличение неравенства доходов в США очень беспокоит меня, – говорила Джанет Йеллен, преемница Бернанке, в 2015 году, спустя семь лет действия политики количественного смягчения. – Последние несколько десятилетий отметились наиболее устойчивым ростом неравенства доходов со времен XIX века». Даже с большим количеством денег, как ни парадоксально (по крайней мере если посмотреть на ситуацию традиционно), спрос становился меньшим.
Но это еще не все. Сетевые коммуникации также работали над переменной уравнения, означающей предложение. Напоминаю, что рынки всегда устанавливают цены исходя из соотношения спроса и предложения. В жаркий день, когда больше людей хотят лимонад, дети, торгующие им на пляже, могут потребовать за него больше, чем они потребовали бы в дождливый день. После 2008 года большая часть дешевых кредитов, выдаваемых вследствие проведения все той же политики «количественного смещения», направлялась на то, чтобы финансировать проекты, значительно увеличивавшие предложение. Были построены новые нефтяные платформы. Вся нефтегазовая индустрия финансировалась из дешевых кредитов. Началось строительство новых кораблей. Новые шахты появились в Австралии и в Бразилии. Новые фабрики были построены в Китае, Вьетнаме и Малайзии. Вследствие этого появилось предложение огромных исторических масштабов: от самолетов до железной руды, от железной руды до обуви. Дешевые деньги сделали обычно невыгодные вклады возможными; технологии усилили их влияние повсюду. Взгляните хотя бы на то, как такие сервисы, как Airbnb и Uber, задействовали неиспользуемые блага – свободные жилища и автомобили – и включили их в рынок. Это исторический, резкий прирост предложения. Схожие процессы сейчас идут в промышленности, логистике и информационных технологиях. Будто бы на том пляже невесть откуда появились бы сотни галлонов лимонада. Цены рухнули. И так как предложение тоже рухнуло перед лицом неравенства, так беспокоившего Джанет Йеллен, все новообразованное предложение не нашло соответствующего спроса. Традиционными средствами экономического регулирования нельзя было спасти мир, и не потому, что иссяк арсенал, но потому, что проблема заключалась в сетях. Старые идеи в сетевом информационном пространстве, как минимум, усугубляли кризис.
Инициативы Бернанке по остановке дефляции на самом деле сделали ее неотвратимой. Они не оказали среднему классу должной поддержки, наводнили рынок спросом и в конце концов изменили цены до неузнаваемости. В своей речи 2014 года Лоуренс Саммерс, бывший министр финансов США и, возможно, самый