/p>
Куда ни глянь – до самого горизонта простираются пески. Ни души вокруг… Усталый Путник надсадно дышал и с трудом переставлял отяжелевшие ноги. За спиной у него плёлся верблюд: верный хозяину – обречённо ожидающий конца. Путника уже давно тяготила необходимость облегчить участь несчастного, выстрелив из оружия. Но неотступно преследовала мысль: а что если он убьёт преданное ему существо и вскоре после этого всё-таки найдёт долгожданный оазис? «Нет! Как же я буду жить с этим?» – хозяин повторял себе это раз за разом, как только слышал мучительные стоны животного за спиной.
Солнце становилось невыносимым. В голове загудело, а внешние звуки понемногу гасли и пропадали. Но он всё ещё чувствовал песок – втягивающий в себя с каждым шагом и не желающий отпускать, маня долгожданным отдыхом. Двигаясь вперед, Путник отмечал, как ослабевали и отнимались от усталости ноги, и только один вопрос упрямо хватался за ускользающее сознание: «Жив ли он ещё?» Сил остановиться и обернуться не находилось. За спиной больше не слышались тяжёлое дыхание и шорох песка. Иногда, когда его накрывала очередная волна желанной неизбежности, он хотел знать, что верная душа по-прежнему рядом. Когда волна уходила, и рассудок напоминал о действительности, Путник вполне допускал, что друга больше нет. Его пронзала боль: открытые участки опалённой кожи ощутили дыхание ветра и обжигающее прикосновение солнца.
Ноги шли… Они уже не подчинялись рассудку хозяина и передвигались самостоятельно… Словно понимали, что необходимо продолжать движение, и неважно: куда и как! Путнику не мерещился, как ранее, спасительный оазис. Зрение постепенно покидало его… Двигался вслепую.
Наконец, он увидел белый луч ослепительного света сквозь закрытые веки. Почувствовал ласковые прикосновения рук и нежный голос. Тепло окутало жаром и ласкало его со всех сторон. Затем всё медленно растворилось в наступившей темноте…
Путник очнулся под высокими пальмами на тканях, раскинутых на траве. Вдали виднелись барханы… Рядом с костром сидел мужчина и молча смотрел на таджин[1]. Уставший вид не портил изящные черты его благородного лица. Обнаружив, что Путник очнулся, мужчина медленно перевёл на него взгляд.
Несомненно, перед Путником находился необыкновенный Человек. В его глазах пребывала Вселенная с её галактиками и законами, материнская любовь и забота о близких, мудрость всех монахов и философов планеты!
Мужчина взял лежавшую неподалёку глиняную тарелку и приоткрыл крышку таджина. Из него клубами поднимался пар, растворяясь в остывшем после дневной жары воздухе. Положив на тарелку горячие овощи и наполнив водой стакан, мужчина направился к Путнику и поставил еду возле него. Поймав благодарный взгляд гостя, спаситель молча удалился на прежнее место.
Выпив залпом стакан воды и попробовав овощи, Путник попытался встать. Но тотчас же понял всю тщетность своих намерений. Тело не слушалось… Его спаситель участливо за ним наблюдал. Внезапно по лицу Путника пробежала тень отчаяния и тревоги. Резкими движениями головы он упорно пытался отыскать кого-то взглядом!
Осознав всю горечь случившегося, он печально откинулся обратно на раскинутые ткани и благодарно посмотрел сквозь слёзы в чистое небо.
Глава 1
Велфарий лежал на берегу полноводной реки Ланг. Его голубым глазам открывался замечательный вид на красочные лесостепи и чистое золотисто-красное небо.
Ланг была самой быстрой рекой Патрии. Её мощное течение пролегало сквозь живописные долины, насыщенные жёлтыми, зелёными, красными, голубыми и кое-где фиолетовыми красками сочной травы, влажно блестевшей у подножий деревьев, пушистых и белых, как одуванчики, с примесями акварельной нежности зелёных листьев. На небе только что появилось второе солнце, и долина окрасилась в ослепительно белые и золотистые цвета. Восхитительное пение птиц сплеталось в одну мелодию с журчанием животворящей воды и делало это место идеальным для беззаботного отдыха и вдохновенных размышлений.
Велфарий отличался крепким телосложением. На лице патрийца темнела лёгкая небритость, черные пряди свободно опадали на высокий лоб, едва касаясь широких густых бровей. В молодом теле чувствовалась сила энтузиазма и целеустремлённость.
На Патрии из-за достаточно низкой гравитации средний рост человека составлял два метра, но сам Велфарий был ростом только метр восемьдесят сантиметров.
Он увлеченно наблюдал за резвящейся рыбой-скакуном, которая в изобилии водилась в Ланге. Рыбины выныривала из реки и, скользя на вертикальных плавниках по течению, совершали порой акробатические прыжки, ловя трёхкрылых насекомых. Большие местные насекомые имели три крыла: по одному по бокам, а третье мелькало позади. Плавни Ланга были покрыты зарослями высоких цветов с яркими фиолетовыми лепестками.
Их сладкий нектар привлекал множество трёхкрылых, заставляя легкомысленных насекомых неосторожно опустится на небезопасную высоту. А рыба-скакун только и выжидала такого случая и, маневрируя плавниками над потоком воды, хватала добычу, не мешкая.
Наблюдая за выкрутасами речных обитателей, Велфарий