Ада была не из тех, кто, уверовав в необходимость каких-либо действий, легко сворачивает с намеченного курса. Так что она каким-то образом таки успела вернуть то долгое прикосновение, прежде чем пришла обыденное состояние.
Вестибулярный аппарат практически сразу сообщил ей, что совершенно не согласен так жить. И она инстинктивно метнулась к санузлу, лишь над раковиной поняв, как сильно ускорились ее движения. А потом ее просто рвало, и довольно-таки долго.
Наконец она отдышалась, умылась и прополоскала рот.
– Прости… меня… – робко обратился к ней Двенадцатый.
– Забудь, – вздохнула писательница. – Еще две минуты и стакан воды, и я буду в порядке…
– Тебе не нужно щадить мои чувства… – натянуто откликнулся корабль.
– А по мне, так я безжалостна к твоим чувствам, – передернула плечами Ада, принимая у встрепанной Марго стакан воды. – В сущности, гораздо проще получить от кого-то нагоняй и почувствовать себя несчастным, чем иметь дело с собственной совестью. – Она сделала большой глоток. – Но так как ты все еще подросток, я пожалуй, все-таки снизойду до того, чтобы тебя отругать…
– Я слушаю, мэм…
– Ты мелкий свинтус, Двенадцатый. И мы оба знаем, что дело вовсе не в букете специфических ощущений, мною полученном. Дело в том, что на данный момент только мы с Джейком сможем вывести на орбиту ваш летающий гробик. И если со мной что-то случится, здесь подохнем не только мы с тобой – подохнет еще двенадцать хороших парней, многим из которых ты, как ни крути, обязан. Подохнут двое людей, которые не виноваты ни в чем, кроме того, что родились людьми. Более того, где-то там, по ту сторону темной пустоты, называемой в мое время космосом, без средств к существованию останутся две милые маленькие девочки, которые живут сейчас на то, что получают, сдавая тебя в аренду, и даже понятия об этом не имеют, считая тебя своим братом. Вряд ли тебе понравится, если они узнают правду таким образом – ты ведь так о них беспокоишься…
Кажется, кто-то даже успел покопаться в моих воспоминаниях…
– Тысяча лет практики, и Марго тоже так сможет… – хмыкнула Ада. – Но вот что я скажу тебе, парень. На самом деле ты ни кому не хотел зла – ты просто сглупил. А это значит, что ты все-таки не законченная свинья. В то же время обстоятельства довольно сильно давят на тебя, и это давление, к несчастью, толкает хорошего парня в свинскую сторону. Конечно, ты довольно стойко держишься, но все же… все же… Так вот. Я думаю, что небольшие страдания с моей стороны – это незначительная плата за возможность стать фактором, тянущим тебя в противоположную сторону к… хм… думаю, «гуманизм» в данном случае может быть воспринято как ругательство… к лояльности и способности сострадать…
– Превосходная речь, мэм, – по интонации было заметно, что Двенадцатый усмехается.
– Спасибо, я старалась. Сыграешь с нами в покер? Или капитан придумал для тебя что-то вроде гауптвахты?
– Капитан простил меня по случаю праздника. Кажется, мы перешли на ты?
– Знаешь,