вылезет из грязи, все значительно усложнится. Они упрочат оборону и сделают это быстро. К тому же все время идет мокрый снег, а мы только навозили грязи, ничего не добившись. Придется «Гогенштауфен» лезть из одной лужи в другую. И нам вместе с ними, по второму разу. Нет, тяжелые танки на этом участке однозначно завязнут. В основном придется рассчитывать на мотопехоту. Слушаюсь. Да, ясно, – он передал трубку связисту и спрыгнул с БТРа.
– И что, где «Гогенштауфен»? – насмешливо спросил Шлетт. – Сидит в болоте, я понял?
– Да. Стадлер предупреждал Дитриха, что они не успеют прийти, просил перенести наступление хотя бы на день. Но ты же знаешь Зеппа. Он был непреклонен, сегодня или никогда, у него все так. В общем, они не решились доложить, что опоздали, сказали, мы наступаем со всеми, чуть ли не взяли Секешвехервар с ходу, но теперь все выяснится, конечно. Еще погода испортилась, как назло.
– Но это затруднит действия их авиации, – заметил Шлетт. – Это нам на руку. Сегодня они нас потрепали.
– Да, пожалуй. Крамер, – он снова повернулся к БТРу, – соедините меня с Виландом.
Через мгновение связист снова протянул ему трубку.
– Мартин…
– Йохан! – голос доктора звучал взволнованно. – Как там?
– Мы вышли из боя на час, не больше.
– Как там иваны?
– Упираются, как обычно. Фрау Ким может подойти? Позови ее.
Доктор неожиданно закашлялся.
– Нет, Йохан, она подойти не может, – произнес как-то неуверенно. – Я думаю.
– Она занята? – Пайпер нахмурился. – Скажи ей, я не смогу приехать, я должен быть здесь.
– Понимаешь, Йохан…
Виланд сделал паузу.
– В чем дело? Что случилось? Она в госпитале?
– Да. Она в госпитале. Она почти двадцать минут была без сознания, Йохан, – сообщил Виланд скованно, даже по телефону было слышно, как он нервничает. – Нам с большим трудом удалось ее привести в себя.
– Без сознания? Почему? Что произошло?
– После первой стычки с большевиками привезли штурмбаннфюрера Виша из первого панцергренадерского полка с тяжелым огнестрельным ранением в голову.
– И что? – Йохан насторожился, щелкнула зажигалка, он закурил сигарету. – Она делала ему операцию? Ты сам не мог? Ты же знаешь, что она ранена.
– Я не мог, – Виланд не выдержал и почти выкрикнул: – Я не мог! Я так и знал, что ты так скажешь. Но здесь такая же армия, как и у вас, здесь также командиры и подчиненные, и командир здесь не я, командир она, во время ее присутствия в госпитале она командир, у нее все полномочия, таков приказ, все подчиняются ей. Обязаны подчиняться. Это у нее высшая медицинская степень, это у нее практически стопроцентная выживаемость, это у нее все новейшие методики, все, что разрабатывает наша промышленность, все, что добывает наша разведка, все попадает к ней. Она этим занимается. И она приказывает мне, что делать. А я ей ничего не могу приказать. Это все равно, если бы тебе какой-нибудь