Россию к миру и обрушиться всеми силами на Францию! Мы должны разгромить французов и преподать урок этим предателям-англичанам! Ведь верно же, господин лейтенант?
«Господин лейтенант» купался в лучах славы, наслаждаясь тем, что его мнения спрашивают первые люди города. Его распирало от гордости, и он просто растворялся в мечтах о будущем…
А теперь Вейзен мечтал о Железном кресте. Если в следующий раз он приедет домой с крестом на кителе, то… Его отец, чиновник магистрата, будет на седьмом небе от счастья, а Лизхен… впрочем, тогда можно подумать и о ком-нибудь другом: все-таки Лиззи безнадежно глупа и провинциальна. В конце концов, герой войны может рассчитывать и на лучшую партию. Вот, например, у барона Гидау подросли две дочери, и старшая – Ольга – чудо как хороша! Однажды он видел ее, когда она прогуливалась в открытом ландо. Тогда она не обратила на него никакого внимания, но на героя войны… О, это совсем другое дело!..
Тут на лейтенанта Вейзена снизошло вдохновение, и он будто наяву представил себе свидание с баронессой Ольгой. Но почему-то это его не удовлетворило, и он задумался о том, что у его полковника, графа Рейнхарда фон Клотца тоже, по слухам, имеется дочь-красавица. И вполне возможно, что полковник обратит внимание на своего офицера-героя…
Мечты унесли лейтенанта в заоблачные эмпиреи, и ему же виделось, как сам кайзер вешает ему на шею крест голубой эмали[23] и предлагает юному герою обратить внимание на одну из его дочерей. Но внезапно все оборвалось, причем самым неожиданным и неприятным образом: что-то с ужасающей силой ударило его чуть ниже уха. В голове сразу же зашумело, перед глазами заплясали яркие огоньки, и лейтенант сам не заметил, как вывалился из седла.
Вейзен пришел в себя и с удивлением обнаружил, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Вернее, пошевелить он может, только при этом почему-то перехватывает горло и становится нечем дышать.
– Не надо дергаться, – произнес негромкий голос на вполне приличном хохдойч. – Не стоит, а то удавишься.
Над лейтенантом стоял высокий, плечистый человек в русском мундире. Вейзен покрылся холодным потом: мундир оказался казачий! За свое недолгое пребывание на фронте юноша успел наслушаться леденящих кровь историй о нечеловеческой жестокости и безудержной кровожадности казаков. И вот он попал в руки этих людоедов, которые пожирают германских младенцев и пьют кровь германских девушек?! Боже, боже!..
Анненков смотрел на пленного офицера с холодным любопытством токаря, прикидывающего, какой резец использовать первым, какой – вторым. Наконец он принял решение и обратился к пленнику:
– Ну-с, любезный, и куда же вы так спешили? Давайте, излагайте быстрее, у меня мало времени.
Лейтенант судорожно сглотнул, затем попытался что-то сказать, но лишь беззвучно открыл и закрыл рот.
– Послушайте, гусар, – полковник Рябинин окончательно взял власть в свои руки. – Вы из саксонского полка, здесь – прусские уланы, – он перехватил взгляд