Среди советских — как вести себя? что делать? научи.
НЕРЖИН
Сумеешь — грубых нас порадуй, позвени, похохочи,
Пройдись разочек в слоу-фоксе.
ГАЛИНА
А мы с тобой — знакомы?
НЕРЖИН
Н-нет…
Пусть будет так, что я тобой увлёкся.
Кто ж твой жених? Он белоэмигрант?
ГАЛИНА
Да нет, как мы — из подсоветских.
Был лейтенант.
И в плен попал.
НЕРЖИН
И в армии немецкой…
ГАЛИНА
Теперь уж в русской армии, ты опоздал,
Там русские дивизии и авиация при этом!
НЕРЖИН
Я слышал.
ГАЛИНА
Слышал?
НЕРЖИН
Пражский зал
И учрежденье Комитета.
ГАЛИНА
Он мне рассказывал, он был! О, это будет грандиозно!
НЕРЖИН
Галиночка, Галина, — поздно.
ГАЛИНА
Немного поздно, да.
НЕРЖИН
Галина, не немного…
ГАЛИНА
Убийца, замолчи! Всегда ты был фанатиком!
Но жизнь — не математика!
Не всё же надо строго.
И мягко надобно, Серёженька…
Ведь у меня всего одна дорога,
Одна дороженька…
Ты Люсе так пиши: негаданно, нежданно
Твою подругу лучшую я сам отвёз к венцу.
Горели свечи. Скрябина играли. Странно,
Что чёрный цвет невесте был к лицу.
Мне не пришлось увидеть жениха,
И в церковь, где венчали, не вступил я на порог.
Но как невеста ни злосердна, ни капризна, ни плоха,
Пошли ей счастья, Бог…
(Рыдает.)
НЕРЖИН
Галюша… Этого ещё… Сказал же — увезу.
День-два пройдёт, и ты…
ГАЛИНА
Уже всё кончено. Одну слезу
От сердца полноты.
Откуда-то спустился ты как ангел
И вот опять уйдёшь, навек должно-нибудь…
Я так близка была к нему! — но танки!
Но ваши танки заложили путь!
О, если бы ты знал, как дрогнула Европа
В то утро страшное тринадцатого января,
Когда в её последние варшавские ворота
Вы двинули дубиною Иван-богатыря!
Всё закружилось, завертелось шабашом Вальпургия,
Кто онемел, кто извивался, кто бежал, а я —
Я кинулась сюда, чтобы прорваться к Растенбургу,
Где легион его, где он, где жизнь моя
Должна окончиться или начаться!
НЕРЖИН
Ах, вот он где!.. Я мог бы догадаться.
ГАЛИНА
Что? что? что знаешь ты?
НЕРЖИН
Я… ничего не знаю.
ГАЛИНА
Но ты сказал…?
НЕРЖИН
Теперь я понимаю,
Как получилось то, что путь твой здесь пролёг.
Рассказывай, рассказывай, Галёк.