миг. Ведь за душой-то ничего-то и нет.
Душа болит постоянно, а голова – гораздо реже. Некоторые полагают, что это – от полного отсутствия всякого присутствия. Другие считают, что просто нечему болеть. Не знаю, кто прав, кто ошибается!? Могу сказать только одно, что лица у большинства из «бывших» не обезображены интеллектом. Зато вместе с ущербностью всегда есть какая-то желчность, неудовлетворенность. Большинство бывших всегда винят своих врагов. Кто же вдруг станет искать причины в себе?
Власиков уволился из органов примерно с полгода тому назад и теперь вел только уголовные дела. Он находился в таком состоянии, когда клиенты еще не шли к нему табуном, а редкие телефонные звонки не давали надежд на потенциальные договоры и хорошие заработки. А ведь как только адвокат заключил договор, так сразу начинается процесс доения. Сначала идет предоплата, затем появляются транспортные и прочие расходы, затем, вдруг, оказывается, что дело-то весьма и весьма сложное и требуется дать одному, другому, третьему. Список берущих часто превышает разумные пределы в 20-30 раз. И тогда клиент начинает «соскакивать», т. е. уходить в кусты, или, проще говоря, отказывается от адвокатских услуг. Возникает паника. Адвокат начинает запугивать клиента. Бывают даже случаи, когда испуг переходит в инфаркт. Вот интересно, а бывает наоборот? Еще как бывает!
И было все это в середине 90-ых. Еще не было 18 августа 1998 г., когда киндер-сюрприз прилюдно констатировал бессилие власти и финансовую несостоятельность правительства. Именно тогда полным ходом шла прихватизация. Малиновые пиджаки, пейджеры были также модны как нынче мобильные телефоны и DVD.
Но об этом Монзиков пока ничего не знал. Он знал лишь то, что ему позарез нужны были деньги. Пенсия-то откололась мизерная, по его представлениям, а желания его всё росли и росли.
– Серега! Ну, как оно ничего? А? – Монзиков радостно улыбался, ковыряя левым мизинцем в ухе.
– А у тебя что? Проблемы? – Власиков уже начал было радоваться потенциальному клиенту, т. к. знал, что просто так в коллегию никто не приходит.
– Ха, это у тебя я вижу проблемы! Я правильно говорю, а? Кстати, если тебе нужен хороший адвокат, то имей ввиду меня! Догнал?
В одну-две секунды, максимум в три, Власиков посерьезнел и стал периодически, важно и старательно надувать щеки. Нет, он не тужился. Вовсе нет. Только выглядело все весьма и весьма нереально. Представьте себе хомяка, прожевавшего все защечные запасы. Во рту – ничего, а щеки – висят за спиной, болтаются. И чтобы они не били по шее, приходится постоянно их надувать. Надул – выдул, надул – выдул и т. д. Вид у барсука солидный, важный. Но выдают бегающие по сторонам глазки, ищущие какую-нибудь добычу.
Власиков отличался тем, что старался изобразить полное равнодушие. Корм искал уже крохотный мозг. Трудно себе представить, но мысли скакали с одной извилины на другую, постоянно спотыкались, падали. Мозговая суета отражалась на глазах, губах, кончиках пальцев рук.
У Монзикова