тут рядом. Мимо проходил мужчина. Вдруг ни с того, ни сего упал. Ну, я и подскочил к нему. Стал звать на помощь. Потом девушка прибежала.
– Понятно. Молодой человек позвольте.
– Да, конечно.
– Девушка, уже можно отпустить.
– Что?
– Позвольте я сам.
– …
– Руку потихоньку отпускайте.
– Что?
– Вот так. Вы молодец.
– Да.
– Как Вас зовут?
– Меня?
– …
– Альбина.
– …
– …
– Альбина?
– …
– Папа.
Мартин
– Мартин, тебе, что-нибудь принести?
– Ага…
– Ты только скажи.
– Ноги. Принеси мне ноги.
– Мартин?!
– Что? Я знаю, что я Мартин.
– Зачем ты так?
– Ты же сама спросила, что мне нужно. Мне нужны мои ноги.
– …
– …
– За что ты со мной так? Я же стараюсь…
– А ты не старайся.
– Извини.
– …
Дверь в комнату закрылась. Мартин вздохнул. Прошло несколько минут, дверь снова открылась.
– Мартин, я ухожу. Тебе точно ничего не надо?
Ну, вот опять.
– Я уже тебе сказал, что мне надо. Мама хватит.
– Прости, я же хочу, как лучше.
– А получается, как хуже.
– …
– Всё мам, иди уже.
– …
Она постояла ещё несколько секунд у двери, затем развернулась и вышла.
Обиделась.
Ну, как она не может понять, что не надо мне вот это сюсюканье. Что она так ещё больше меня раздражает.
Хочется сбежать куда-нибудь, чтобы никого и ничего не видеть. Ха. Ха. Ха. Чёрный юмор. Я такой побежал уже. На чём? На руках если только.
Он некоторое время прислушивался к шагам матери, которые доносились из соседней комнаты, пока не услышал, как захлопнулась входная дверь.
Ушла. Вот вечно так. Сколько раз просил не надо меня жалеть. Не надо. Конечно, она не виновата, но когда я вижу её лицо. Вот эту скорбь всех народов. Это так раздражает. Три года прошло, а она каждый день продолжает одно и тоже. Что тебе нужно? Как ты себя чувствуешь? Каждый день…
Не нужны мне эти её жалости. Как она не может этого понять…
Мне вообще уже ничего не надо.
Мартин погрузился в свои мысли.
Вот уже, как прошло три года. Три года жизни без движений. Время пролетело так быстро, словно это был один единственный день, который повторялся снова и снова, и если бы Мартина сейчас попросили рассказать о его жизни за эти три года, то ему хватило бы нескольких предложений, где ключевой фразой было бы, всё одно и тоже. Всё та же комната. Всё та же мебель. Мать, постоянно бегающая то туда, то сюда. Утро, сменяющее день. День, сменяющийся ночью.
Первое время было самым тяжёлым для него. Первые дни и недели, для него стали огромным испытанием после той нелепой трагедии. Трагедии всей его жизни. Казалось, жизнь только-только началась, а он молодой парень девятнадцати лет прикован к кровати и ничего поделать с этим не может.
Мартин не понимал,