когда она должна была передать деньги своему старому знакомому. Деньги за молчание.
Собственно, деньги достать ей удалось. Половину суммы она выпросила у отца, сославшись на то, что хочет поехать в дом отдыха отвлечься от работы. Остальное удалось срубить на работе. Слава богу, что подвернулось то дело… Однако, вспомнив, чем обернулось это дело в конечном итоге, Наташа совсем сникла. Неприятности грозили еще и с этой стороны, и неприятности весьма и весьма крупные.
– Черт! – стукнула Наташа кулаком по спинке стула и расплакалась. Сегодняшнее утро определенно выбило ее из колеи.
Она взглянула на часы. До момента, когда она должна отдать деньги, оставалось совсем немного времени. Заставив взять себя в руки и кое-как успокоиться, Наташа принялась одеваться. Лучше поскорее покончить с этим и избавиться хотя бы от одной проблемы. Обо всем остальном она будет думать после.
Наталья натянула джинсы и теплый свитер, полезла в потайное место, где хранила деньги, положила их в сумку и, накинув шубу, пошла к двери. Лифт не работал, и она, окончательно расстроившись, стала спускаться вниз. Она практически ничего не видела перед собой, погруженная в собственные мысли. Она скорее инстинктивно почувствовала, что впереди появилась чья-то фигура. Наташа хотела посторониться, но фигура перегородила ей дорогу. Наташа подняла глаза. В глазах ее застыло удивление.
– Что случилось? – спросила она. – Ты же не соби…
Закончить она не успела. Острая боль, как тонкая игла, пронзила все ее тело, но Наталья даже не успела вскрикнуть – удар был направлен точно, так, чтобы убить сразу… Наталья, обмякнув, повалилась на цементный подъездный пол и, естественно, не могла видеть, как обшаривают ее сумочку, как с трудом набранная сумма денег исчезает из нее, не могла слышать тихие удаляющиеся шаги…
Аркадий, отправившись на автобусную остановку, пребывал в состоянии явного нервного возбуждения. Не думал он, что это произойдет утром, что он вот так, еще не совсем выйдя из грез Морфея, объявит своей вконец надоевшей жене о разрыве. Он предполагал, что антураж будет иным. Но он был доволен собой – не позволил себе взорваться, нахамить, распустить руки. Спокойно и сдержанно выслушал несправедливые и абсурдные, с его точки зрения, обвинения и угрозы Наташи и ушел. Так же спокойно и хладнокровно. Так, наверное, и надо продолжать.
Нервное возбуждение его было сопряжено с холодной решимостью. Или сейчас, или, может быть, уже больше никогда. А решение принимать надо было, потому что ну что это за жизнь такая, когда в семье находишься как на линии фронта, когда рядом с тобой, по сути, враг! Нет, мириться с этим уже надоело.
Уже дойдя до остановки и посмотрев вдаль – автобуса не было и пока не предвиделось, – Аркадий задумался. Почесал голову и вынул из кармана мобильник. Почти набрал номер, но нажал сброс. «Наверное, не сейчас, – подумал он. – Лучше потом». Вынул сигарету, зажег ее и стал, перетаптываясь с ноги на ногу – все же стоял декабрь и было холодно, – нервно курить.
Когда сигарета уже почти была выкурена, к остановке